речей. Мужчины берутся за ручки, низко наклоняются и опускают гроб в могилу.
Я выдыхаю, беру пригоршню земли, разжимаю пальцы, и земля просыпается на сосновую крышку.
– Сочувствую, миссис, – говорит Элиас, глядя на ботинки. – Очень сочувствую.
Лайонел стоит, уперев руки в боки.
– Теперь ей будет лучше, – говорит он, глядя на меня через яму. – Она так и не простила тебя за то, что ты оставила ее с нами.
Пытаясь сдержать рыдания, я отворачиваюсь. Смотреть я больше не могу, ведь я знаю, как ее пугает темнота, а теперь она будет заключена в нее. Ведь я знаю, что брат прав. Нет мне прощения.
Глава 3
Наверное, мне нужно встать с постели, открыть другое окно, то, что выходит на огород. Я лежу здесь с тех пор, как мы похоронили Алису, гляжу, как тени скользят по комнате, а солнце темнеет и превращается в толстый обгоревший апельсин. Но Кэти в саду, голос ее журчит и иногда воркует, а иногда слышится: «Тоби, не трогай помидоры» и «Тоби, Тоби, где ты?»
Тоби смеется и взвизгивает, как умеют только маленькие мальчики, когда прячутся от мачехи среди растений, и изгородей, и острых, как нож, теней заходящего солнца.
Лайонел и Кэти выделили мне комнату в глубине дома. Прежнюю комнату Алисы. Окна выходят и на огород, и на пруд Тюри. Кровать стоит у окна с широким подоконником, куда можно поставить мой утренний чай; в письменном столе три ящика и приземистая полочка. Из амбара достали шкаф, который был у меня в детстве, и покрасили его в голубой, как яйца малиновки, цвет. Розовые розы змеятся по обоям. Кэти поставила на каминную полку часы и вазу с букетиком цветов.
Всем хороша эта комнатка, которая так отчаянно пытается казаться жизнерадостной.
– Здесь тебе будет удобнее, – сказал Лайонел. – И Кэти тебе все постельное белье купила новое.
Он имел в виду, что им будет удобнее, если я, вдова без средств к существованию, не стану путаться у них под ногами. Я еще не решила, сколько «спасибо» и «извините» можно счесть достаточным.
Тут я понимаю – и это разрывает мое сердце, – что теперь так будет всегда, что именно так происходит, когда твоего мужа убивают вместе с половиной его полка во время битвы при Монеттс-Блафф[2].
Я как сейчас вижу этот список, приколотый поверх других на стене, когда-то покрытой изысканными обоями с узором мокрого шелка, а теперь разбухшей от имен погибших и пропавших без вести.
Дежурный по палате приколол списки, обернулся и закричал:
– Сорок седьмой Пенсильванский! Двадцать девятый Висконсинский! Восьмой Нью-Гэмпширский!
Лежавший на полу солдат в одних только потрепанных серых штанах схватил меня за фартук, привлекая внимание.
– Это полк моего брата, – сказал он, почесывая лицо под бинтом. – Ребята Франклина! Он их в беде не оставит. Он в списке? Посмотрите! Мой брат в списке?
– Хватит чесать. Так у вас рана никогда не заживет.
Я
Битва при Монеттс-Блафф (началась 23.04.1864 г.) – одно из ключевых сражений между Севером и Югом, в котором войска конфедератов потерпели чувствительное поражение от северян.
