было необязательным и разрешалось каждый раз в распорядительном заседании в зависимости от сложности дела, доказанности преступления либо особого политического или общественного интереса дела.
При этом в судах, как и в ходе предварительного расследования, допускалось значительное количество нарушений. Например, в июне 1934 г. заместителем Прокурора СССР в Пленум Верховного суда СССР направлены предложения о проведении решительной борьбы за быстрейшую ликвидацию дефектов судебной работы[44]. Обращалось внимание на придание судами факультативного характера распорядительного заседания и вошедшее в их практику произвольное сокращение списка вызываемых по делу свидетелей; упрощенческий подход к ведению протокола судебного заседания и отказ от выполнения требований УПК по рассмотрению замечаний сторон на протокол; подмена в приговоре объективного изложения добытых судебным следствием конкретных данных отвлеченными рассуждениями на общеполитические темы; вынесение наспех подготовленных немотивированных определений судов кассационной и надзорной инстанций и т. д.
Вместе с тем в суд направлялась относительно небольшая часть уголовных дел и то, зачастую, с признаниями вины для проведения показательных процессов. Первыми самими крупными и них были «Шахтинское дело» в 1928 г. и дело «Промпартии» в 1930 г.
В. Н. Дени «Ставка интервентов бита». 1930
Основное количество «приговоров» выносилось во внесудебном порядке (коллегией ОГПУ, «тройками», «двойками», Особым совещанием при ОГПУ – НКВД – МГБ – МВД СССР); во многих случаях с непосредственным участием прокурора, но, как правило, без подсудимого.
Так, на рассмотрение Особого совещания направлялись уголовные дела с заключением прокурора в случаях, когда имелись в деле обстоятельства, препятствовавшие передаче дела в суд (опасность расшифровки ценного агента, невозможность в судебном порядке использовать доказательства, изобличавшие виновность арестованного, в то время как виновность арестованного несомненна и т. д.). Под такие критерии можно было подвести все дела о контрреволюционных преступлениях.
«Тройки» и «двойки» ликвидированы в ноябре 1938 г. на основании вышеуказанного Постановления СНК СССР, ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. № 81 «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» и изданного в его исполнение совершенно секретного приказа НКВД СССР от 26 ноября того же года № 00762[45]. Особое совещание как внесудебный орган с сохранением своих функций просуществовало при МГБ и МВД СССР до сентября 1953 г.[46]
Наряду с иными репрессивными мерами широкое распространение имела практика ссылок и высылок, на которой остановимся подробнее.
Декретом ВЦИК от 10 августа 1922 г. «Об административной высылке»[47]
ГА РФ. Ф. Р-8131. Оп. 11. Д. 17. Л. 18–20.
Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937–1938 / Под ред. А. Н. Яковлева; сост. В. Н. Хаустов, В. П. Наумов, Н. С. Плотникова. М., 2004. С. 612–617.
Указ Президиума Верховного Совета СССР от 1 сентября 1953 года «Об упразднении Особого совещания при Министерстве внутренних дел СССР» // Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. М., 1993. С. 71.
СУ РСФСР. 1922. № 51. Ст. 646.
