закоулки с едой. Это был почти единственный способ остаться хоть отчасти наедине в этих всеведающих лабиринтах «Ока добра». Никакого пошлого флирта! Но я чувствовала – интерес, и тепло, и заботу… Меня было не провести покерным лицом.
Но не мог же это сегодня быть наш первый поцелуй?
Мы выходим во внутренний дворик, где кусты сплошь в огромных соцветиях, чуть покачивающихся на ветру. Вечно забываю, как они называются. Гаультерия? Синхронизия? Здесь нас никто не услышит, и мы неторопливо идём вдоль этой цветочной линии. Чтобы отвлечься от желания взять его за руку, я останавливаюсь и нюхаю эти цветы, глубоко зарываюсь в них носом – и мне становится сладко внутри и ужасно щекотно, почти невыносимо. Так же сладостно, щекотно и невыносимо, как хотеть – и не брать его за руку…
– Если Вы продолжите так яростно флиртовать с этим юношей, Тимофеем, я уволю его ко всем чертям, – внезапно говорит он.
Я в удивлении смотрю на него, а он глядит на меня пронзительно и испытующе. Вмиг понимаю, что да, он и вправду большой здесь начальник. Не наш с Тимычем, но может это проделать, если захочет. Он чертовски умён и умеет выстраивать действия в линию так, чтоб результат был неотвратим и неизбежен. Он Маг. И всегда был им.
Но Боже… вот это поворот! Я чувствую волну праведного гнева. Тимч? Серьёзно?? Да он же мне как брат! И, чёрт побери, это низко, угрожать мне вот так! Какой же Вы после этого рыцарь? К чему вообще вся эта суета с ревностью и любовными треугольниками – если мы знаем, что мы здесь совсем ненадолго? Что ещё встретимся тысячу раз, как встречались до?
Но тише, тише, я не хочу потеряться в этом гневе, не хочу пуститься в размахивания мечом. Не этого от меня ждут сейчас. А чего же?
И тут мысль-молния: а чего я хочу сама? В какую игру я хочу поиграть? Я вижу внезапно, картинками: как девчонка в рубашке и школьных брючках разбегается и пытается влезть на развилку дерева чуть выше её талии – раз за разом, раз за разом – так я искала способ защекотать его изнутри, вывести из равновесия!
Но не срабатывало. А однажды мы сидели в кафе на обеде, я задумчиво грызла ноготь большого пальца и думала, что же такое мне вытворить, что сдвинет весь наш сюжет. И тут он вдруг, ни с того ни с сего, взял меня за запястье, опустил мою руку вниз и сказал: «Перестаньте уже грызть ногти, Вам это не идёт».
Я опешила. А он так и держал мою руку. Средь бела дня. В многолюдном кафе. В открытые окна било солнце, и мне отчаянно хотелось, чтобы так оно было всегда. Я так и сказала, когда он её, наконец, отпустил: «Обещаю, я больше не буду, если только Вы будете держать меня за руку». Он посерьёзнел и сказал сурово: «Сделаем вид, что я не слышал этих условий». Но глаза улыбались.
И с тех пор каждый раз, когда я начинала грызть ногти в его присутствии, он брал меня за руку. Таков был наш незамысловатый сигнал. Однажды я сидела за столом в своём кубике, и волосы падали вниз,
