карьеры жены и домохозяйки?
После родов Патриша удивительно быстро вошла в форму. Маленького ребенка, дочку, она воспринимала, как сокровище, которого недостойна. Плохой матерью она становиться не хотела, а хорошей, у неё всё равно не получилось бы. По крайней мере, она так считала. От сомнений Патришу спас Макс, снова позвав в свой новый фильм. Недолго думая, она сняла квартирку в Лондоне с тремя крошечными спальнями и наняла няню с проживанием. Выходило недёшево, но зато теперь она окончательно решила посвятить себя кино. Роль у дяди удалась, все спрашивали, где Мейси нашёл такую на редкость женственную красавицу, но Макс лишь таинственно улыбался, умалчивая о том, что красавица на данный момент – кормящая мать. С тех пор проблем с ролями у Патриши не было. За десять лет работы, она вошла во второй эшелон крепких европейских кинозвезд. И вот теперь ей покорялся Голливуд, где на актрис смотрели как на скаковых кобыл – надо брать барьеры и призы.
Сразу после звонка Макса, который предложил ей одну из центральных ролей, она позвонила Линде: голос дяди казался ей ещё более хриплым и надрывным, чем обычно…
– Врачи дают ему полгода, или даже меньше, если не сделать операцию по пересадке сердца.
– Боже… Я и не знала..
– Да, и чтобы никаких фильмов…
– Но он меня позвал! На главную роль!
– Разве Макс кого-нибудь слушал?
– Как ты на это согласилась?
– Я не согласилась. Я умываю руки. Я не хочу участвовать в его самоубийстве! И тебе не советую.
– Ему на наши протесты плевать. Если он начал, его не остановить. У меня было два свободных месяца, я хотела провести их с дочкой в Индии, но раз такое дело…
– Возьми её с собой в Австрию. Макс любит свою крестницу. Может, даже это благотворно на него повлияет…
Патриша никогда не бывала в Австрии, и тем более, никогда не видела «Габриэль-Хаус», однако и эта дорога и красивый серпантинообразный поворот идеально гладкого шоссе, когда на холме вдруг возникло высокое белое шале под крышей из темных деревянных дощечек, всё казалось ей знакомым. Она будто приехала в забытый дом, в котором жила очень маленькой девочкой.
Макс встретил Патришу на крыльце «ГабриэльХауз». Он похудел и перестал быть великаном, каким она его помнила с детства. Но глаза дядюшки по-прежнему горели озорным юмором.
– Патриша! Я ждал одну красотку, а приехало две!
– Она с осени кашляла, а здесь такой воздух, – стала оправдываться Патриша.
– Всё отлично, ты же знаешь, я люблю детей, да и фильм у нас молодежный ужастик. Мы и для Лизы найдём роль…
Увидев, каким нездоровым блеском загорелись глаза десятилетней Лизы, актриса запротестовала:
– Ей ещё слишком рано!
– Мама!
– Да,
