вы сама их и не распускала.
– То есть вы утверждаете, что о такой реформе вам ничего не известно? – Не унималась Дрозд. – И вы в ближайший понедельник будете шокированы не меньше условной бабки Агнешки с Магнушевской улицы?
Конечно же, пан Людвик относительно недавно имел сомнительное удовольствие общения с отцом журналистки и по совместительству её же отцом и вежливо, дабы ни в коем разе не обидеть вышестоящее лицо, спорил о преждевременности и несуразности подобных преобразований, и в конечном итоге вынужден был уступить.
– Да. – Признал Смык. – На самых верхах обсуждаются изменения в графике работы полиции, но говорить о них вслух, да ещё и по телевидению, лично я считаю преждевременным.
– И это за три дня до начала таких изменений?
– Именно! Потому что желательно позже. И поймите правильно – такие перемены давно напрашивались. – Последнюю фразу Смык позаимствовал у мэра Енджеевича, впрочем, как и последующие. – Возьмём для примера обычного хирурга – будет ли он вырезать аппендицит у одного пациента десять часов, если он может справиться за двадцать минут и спокойно уйти домой к жене и детям? Тоже самое и с полицейским – зачем мне или вот ему. – Тут он указал пальцем на Байболота. – Просиживать штаны в кабинете в то самое время, когда все порядочные злоумышленники сладко спят, никоим образом не рискуют быть пойманными с поличным?
– Но ночью они точно так же ничем не рискуют! – Вмешалась Дрозд.
– Именно! Потому что те, кто мог бы их поймать, за день намаялись и потеряли бдительность и сноровку! Ныне существующий график уж два столетия как потерял актуальность. И грядущие изменения, предложенные нашим достопочтимым мэром, призваны уравновесить существующую чашу весов в пользу правопорядка. Думали ли вы о том, как было бы здорово не бегать за подозреваемыми и свидетелями по всему городу, теряя драгоценное время, а просто вынимать из тёплых постелей по месту прописки?
– А что будет днём? – Вмешался в беседу неприятно удивлённый услышанным Байболот, на оставленной в прошлом родине которого ни полиция, ни преступники, ни тем более свидетели, не спали ни днем, ни ночью.
– Заткнись. – Подумал пан Людвик, а через секунду подумал снова, но уже о том, что теперь азиата будет уволить значительно сложнее, так как со стороны это будет выглядеть репрессией в отношении низшего полицейского состава справедливо возмущённого нелепой реформой.
– Хороший вопрос. – Отметила Ида, перекинулась с Байболотом понимающими взглядами и понимающими кивками. – Уверена, он волнует миллионы наших зрителей по всему миру.
– Что она несёт? Какие миллионы и по какому миру? – Подумал инспектор, но вслух сказал совсем другое. – Вопрос действительно замечателен и актуален, но, ни у кого не должно возникать
