style="font-size:15px;"> – А когда было иначе? Как всегда, – наотрез. Давай подготовлю письмо за твоей подписью. Ведь ему и впрямь всего ничего осталось. В конце концов, сообщать родственникам о пациентах – наша прямая обязанность. Хотя бы будут знать, где похоронен.
Понизов растерялся. Пятс – осужденный, которому реальное наказание заменено на меры медицинского воздействия. Без согласия судебного отдела утечка информации не допускается.
– Я поговорю с Маргаритой Феоктистовной, – попытался он уклониться от прямого обещания.
Но с Гусевой, прямой и резкой, такая тактика не прошла.
– Не юли, Константин Александрович! – потребовала она. – Сам знаешь: уговаривать Кайдалову – пустые хлопоты. У нее даже кличка – Нельзяха. А речь всё-таки о крупной политической фигуре.
– Именно! Понимать надо масштаб ответственности! Насчет режима, смягчим, конечно, как можем. Выдели палату попристойней. Да хоть с Князем помести, пока того не выпустили.
– Неужели всё-таки выпустят? – не поверила Гусева.
– Вот, кстати, и ответ тебе, – Понизов приободрился. – Главное, грамотно подготовить вопрос. С протоколом комиссии пробился к главному психиатру области. Он при мне согласовал и с прокурором, и с судом. Так что со дня на день…
– С чего вдруг? Год за годом отказывали, а тут согласовывают.
– А это и есть умение выждать.
– Выждать! – неприязненно передразнила Ксения. – Мальчишке, родившемуся за границей, рвавшемуся после Победы на родину, впаяли три года за незаконный переход границы. При наличии-то консульского разрешения! А когда после освобождения принялся разыскивать арестованных вместе с ним родителей, так упекли в психишку! Это называется умением выждать. Люди ли мы? А если люди, так что такое люди вообще?
– Зато и жду его освобождения, будто отпущения грехов, – признался Понизов.
– Так значит, можно всё-таки!.. – Гусева норовила вернуть разговор к Пятсу.
– Можно и нужно делать то, что реально. Одно дело пацаненка-дворянчика вызволить. А здесь! Другого полета птица. – Понизов возложил руку на пухлую папку. – Не угадаешь, каким боком чрезмерная забота выйти может! Зря, что ли, его с места на место таскают? Может, именно для того, чтоб концов не найти. В общем, есть те, кто за ним надзирают, они и сообщат, если сочтут нужным. А наше с тобой дело – грамотный уход.
Под сверлящим ее взглядом он сбился.
– Костя! Робкий мой Костя! – прошептала Ксюша. – Ну ты ж фронтовой врач. Чего сейчас трусишь? Ведь после пятьдесят третьего иные ветры дуют.
– Иные! – угрюмо согласился Понизов. – Но оттуда же, откуда и прежде.
– Тогда я сама, от себя напишу! – Гусева развернулась.
– Не вздумай! – с неподдельным испугом выкрикнул Пони-зов. Перегородил дверь. – Не хотел до времени говорить. Но иначе… Ты ж психованная, таких дров наломаешь… Короче: как главврач я отправил
