герцог, не сомневайтесь. И, когда найдём, атакуем сразу же!
Они ехали по пыльной протоптанной миллионом ног, копыт и колёс дороге, чувствуя за спиной, словно тяжелый шлейф, присутствие армии, наверное, впервые за последние лет десять идущую по своей земле так уверенно, по-хозяйски. Понимание этого как-то незаметно, само собой расцвело вдруг в мыслях Алансона и потянуло за собой целую череду сменяющих друг друга воспоминаний: о неудачных сражениях, обидах за Азенкур и договор в Труа, безумных надеждах на Чудо… И на другое чудо, о котором говорить невозможно, нельзя, не к месту… Но и молчать уже сил не хватает! И почему-то именно сейчас вдруг резко перехватило дыхание от всего: от величия момента, от азарта этого поиска, от близости и уединения среди войска… От летнего дня, наконец!
– Ты так уверена, что я тоже начинаю верить, – сказал Алансон, подъезжая ближе к девушке. – И чувствую нетерпение даже в шпорах, которые крепки, можешь не сомневаться, и тоже думаю, что по-другому быть не может, но не знаю – почему… Может, день сегодня какой-то особенный?
Жанна со странным, новым для неё воодушевлением посмотрела на герцога.
Жаркое солнце слепило глаза, воздух вокруг был пропитан тревогой, страхом убегающего войска, запахами горелого дерева, кислого от пота железа, стёртой до черноты седельной кожи… словом, всем тем, что намешивает война, обозначая своё присутствие в мире.
И всё же…
Всё же вокруг порхали бабочки, в безмятежном спокойствии потягивалось прозрачными облаками небо, и щебет птиц нет-нет да и перекрывал монотонное позвякивание уздечек и оружия, скрип колёс тяжелых повозок… И в сердце Жанны тревоги не было.
– Сегодня всё здесь ради нас, – вдохнула она цветочный запах, неизвестно каким чудом окутавший всадников. – Разве всё это не мир Божий? Надо только смотреть и видеть, и Господь пошлёт знак. Он всегда посылает подсказки тем, кто верит в Его участие…
– Я верю, – прошептал герцог, не сводя глаз с её лица.
– И я верю.
– Я верю в тебя, Жанна.
– А я – в тех, кто идёт за мной…
– Я иду за тобой. Помнишь, под Жаржо ты крикнула: «Кто любит меня – за мной!»?
– Я… Я хотела сказать: «кто верит».
– А получилось «любит».
– Для меня любовь неотделима от веры…
– Я бы хотел, чтобы ты верила в меня…
– Я верю. Верю вам, как самой себе, мой… прекрасный… герцог….
Она ещё шептала, когда до их слуха донёсся топот копыт несущегося во весь опор коня. Низко пригнувшийся к конской шее всадник летел как раз со стороны северо-запада, где находился городок Пате.
– Ваша светлость, ваша светлость!!! Жанна!!! Там, за кустарником ОНИ! Они готовят позицию! Их лучники спугнули лань и выдали себя! Что прикажете делать?!
Дурман, вскруживший голову, мгновенно рассеялся.
– Я же говорила! Вот он – знак! Немедленно атакуем их тяжёлой конницей!
