зверя, готового наброситься на любого, кто подойдет, несмотря на боль от раны…
– Мне… Надоела… Эта девка!
Герцог словно подписал приговор.
– Всякий, кто верит в её чудесную силу – глупец или предатель! Она такая же посланница Божья, как любой из вас! И не думайте, что у французов сил прибавилось каким-то чудесным образом! Всё это вызвано фанатичной верой и пустым страхом! Раньше я хотел просто сжечь французскую шлюху, как ведьму, без особых разбирательств. Но теперь не то! Теперь я желаю получить её живой и невредимой, чтобы устроить процесс для всей Европы! И я это сделаю! Я уничтожу проклятых бастардов и верну своё – то, что нам дал наш великий король Гарри, и что я не имею права потерять!
Присутствующие закивали. Некоторые украдкой вытирали глаза.
– До сих пор я считал французские победы случайностью! Досадным стечением обстоятельств! Нелепостью, которая посылается нам, чтобы мы собрались и нанесли последний удар, который завершит эту давнюю тяжбу за престол! Я думал, что много потерял под Орлеаном, однако надеялся многое и возместить. Но разгром при Патэ лишил меня всего! Вы понимаете, ЧТО означает это поражение?! Храбрость наших солдат окончательно пала вместе с теми, кто остался на том поле! И если есть ещё надежда спасти положение, то будьте готовы, милорды, идти к ней через унижение ещё большее, потому что я намерен просить помощи у Филиппа Бургундского!
Герцог переждал пока успокоится поднявшееся среди лордов волнение, помолчал немного, успокаиваясь сам, трудно сглотнул и продолжил:
– Мне донесли, будто девка собирается идти на Реймс, чтобы короновать своего б… бастарда, что в сложившейся ситуации для нас – лучший исход. Путь на Реймс пролегает по землям Филиппа, и даже если он не сможет помешать, пускай хотя бы задержит французское войско, пока мы не соберем новые силы в Нормандии.
– А если французы пойдут через Париж на Нормандию? – хмуро заметил Саффолк, присутствующий на совете и подавленный более других.
– Я приму меры, чтобы этого не произошло, у меня есть средство. И другие меры, которые следует предпринять, тоже продуманы. Подати с наших земель в Нормандии и здесь будут увеличены, бОльшая их часть пойдёт на оборонительные укрепления Парижа, остальное – на усиление и вооружение войска. Я привлеку к обороне Парижа всю местную знать: пускай раскошелятся! Но на всё требуется время, время и время, которое может дать сейчас только Бургундия.
Бэдфорд обвёл лордов тяжёлым взглядом.
– Чтобы хорошо замахнуться, следует отступить, господа. Победителя, сделавшего пару шагов назад, не осудит никто. Никто! Но только если он победитель… Так что хотим мы или нет – нам придётся убеждать Филиппа любыми средствами, вплоть до уступок везде, где он пожелает! И со всем смирением, о котором теперь придётся вспомнить, потому что сейчас мы не победители!
Герцог встал.
Не дожидаясь, когда смысл его слов окончательно дойдёт до слушателей, и они начнут больше по привычке, чем руководствуясь здравым смыслом, возражать и сокрушаться, едва кивнул и быстро пошёл из зала.
Да. Да, да! Как ни унизительно,
