к ополчению прибиться, еду им готовить. Ох, тоска, скажу я тебе! А куда деваться? Совсем уж решила, что не видать мне иной судьбы, но тут как-то раз увидала, что солдаты кости бросают, и решила счастья попытать… Я ведь раньше взаправду кой-чего могла, предсказывала всякое… по мелочи, конечно, но, бывало, сходилось по-моему. Вот и тут повезло. Уж не знаю, какой бес за меня поворожил, но подсела я к одному солдатику и – хочешь верь, хочешь не верь – какое число ни скажу, то и выпадает! Ух и рад он был – не то слово! Взял к себе. В обозе тайно пристроил, чтобы ему и другим еду готовила, да в игре помогала. Но тут – только ему… Они меня тоже за пророчицу держали. Перед тем, как на Турель пошли, я двоим сказала, что ранеными им быть, но не сильно. А другому сказала, что без руки останется… Бывает у меня этакое… само собой выходит, правда, сбывается не всегда. А тут сбылось… Солдат мой живым вернулся, да всё говорил: у нас, дескать, своя Дева есть… Это про меня-то!
– Дальше, дальше! Пока ничего толкового!
– Так вот сейчас толковое и будет… Я со своим солдатиком до самого Жаржо добралась. А там его и убили. И Деву тогда со стены сбросили… Уж очень наш капитан убивался! Всё слал кого-нибудь разузнать, как она да что… А потом и мне говорит: жалко, мол, тебя – одна осталась. Пойди к Деве, предложи свои услуги. Пусть, дескать, накажут меня за то, что маркитанку тайно держал, но ей сейчас наверняка какая-никакая женщина для услуг требуется: примочки к ране, отвары какие-нибудь… Короче, иди, говорит, я через посты проведу…
– И провёл?!
– А как же. Я-то от радости земли под ногами не чуяла – сбывалась мечта-то! А уж как себя подать, этому учить не требовалось. У герцогини при дворе я такому научилась, чего и знать не знала: и что сказать давно напридумывала, и вид смиренный приняла… Но перед самыми её покоями остановил меня стражник и велел подождать пока он за господином д'Олоном не пошлёт: без него, дескать, ничего нельзя. А тут, гляжу, сам герцог Алансон выходит… смущённый весь, будто паж… задумчивый, ничего вокруг не замечает. Пришлось мне от греха подальше в щелку забиться: была там ниша за дверью, а в нише той каждой слово, что в комнате говорится, слышно… да так слышно, прям, как у нас тут с тобой! Я сперва и не поняла, думала рядом кто-то стоит. Напугалась – страсть! А потом прислушалась, да так обратно и не вышла. Господин д'Олон явился, головой повертел и подумал, что меня люди герцога прогнали. А я – ни жива ни мертва – минуту улучила и дала дёру! Я там, миленький мой, такое услышала, за что не то что голову – всю шкуру снимут и в огонь бросят!
– ЧТО?! Не томи!
– А вот что! Две их, Девы-то! Одна настоящая, и она переодетая пажом, а другая – та, что войско ведёт и воюет – подложная. Она первой вроде как дорогу расчищает. А когда дело до коронации дойдёт, там настоящая-то себя и явит. И уж так они на это надеются, таких чудес ждут немыслимых, что даже сами толком не представляют каких!.. Честно скажу, не всё я из их разговора поняла, но одно уяснила: та, которая настоящая, сама про себя ничего не знает, но странная… очень. Всё про деревья какие-то говорила, про то, что уйдёт… А другая вроде при дворе хочет
