которые пудрятся, румянятся и едят двумя пальцами, но никому там в голову не приходит считать их переодетыми девицами.
– Мальчишка не пудрится, и как он ест, я не видал, но уверен, ваша светлость, паж – это девица. Господин Ла Тремуй помог мне устроиться на службу к Деве, и я достаточно долго наблюдал и в Пуатье, и в Орлеане…
– Вы были в Орлеане? – Герцог как будто обрадовался возможности переменить тему. – Воевали?
– Нет. Ещё в детстве я получил увечье, из-за которого не был посвящен в рыцари, поэтому занимался фуражом.
– И слежкой?
– Скорее, службой, ваша светлость. Господин де Ла Тремуй очень на меня надеется.
– А как же вы с увечьем попали на службу в Анжер?
– Мой господин, покойный герцог Луи, был добр ко мне.
– Так добр, что сослал в Шинон?
– Мадам герцогиня меня не жаловала.
– Почему?
– Герцог очень ценил мои шутки. Она же считала их грубыми…
Де Вийо тускнел прямо на глазах. Разговор складывался совсем не так, как он предполагал.
Ла Тремуй, когда услышал о явном подлоге мадам Иоланды, даже не попытался скрыть свой интерес! Он так алчно сверкал глазами, что сообразительный конюший не сходя с места попросился к нему на службу – пусть пока и тайную, но с перспективой открыто уйти когда-нибудь от службы Анжуйскому дому – потому что понимал: другого такого случая может не представиться, а сейчас за доставленные сведения ему можно всё! И Ла Тремуй тогда не просто согласился, он за расторопного слугу ухватился как за руку помощи, протянутую почти в последний момент! Через подставных лиц пристроил конюшего к Деве, был очень доволен всеми добытыми сведениями, и особенно тем интересным фактом, что Жанна после тяжелейшего ранения оказалась среди воюющих так невероятно скоро, что объяснить это можно было либо чудом, либо подменой. Но, поскольку подлог уже имел место, чудом тут и не пахло. А вот второй девицей – вполне… Если её действительно подменили во время боя, означать это могло только то, что масштабы подлога гигантские, и замешано в нём всё высшее военное командование! А коли так… Коли подпорок у обмана столь много, надо только хорошенько присмотреться и выбить половчее ту, которая завалит всё сооружение. Или сплести из нескольких интриг хороший канат, одним концом которого опутать слабую «подпорку», а другой передать в руки третьего, более могущественного лица. Пускай дёрнет со стороны, чтобы даже обломками не зацепило! Ради этого Ла Тремуй отправил де Вийо к Кошону, чтобы тот помог конюшему предстать перед герцогом Бургундии. И отправляя, даже не подумал скрыть свои резоны от посыльного – единственного теперь человека при дворе, с кем он мог говорить о Деве открыто всё, что думает…
Естественно, де Вийо надеялся, что и Филипп проявит к истории такой же откровенный интерес, и даже – чем чёрт ни шутит – очень рассчитывал напроситься на службу и к нему. Иметь про запас нескольких господ ещё никому не вредило, особенно в смутные времена.
