подскочил на ноги и огляделся. Сзади два гастарбайтера в грязных оранжевых спецовках мерно мели тротуар, совершенно не обращая внимания на взвившегося, словно ужаленного, человека в палисаднике. Коврин с облегчением выдохнул, взял комок снега и обтёр им лоб и щёки, после чего бросил взгляд на так и не двинувшиеся тела и отправился обратно в машину, где сидел в полной прострации, не ощущая времени, не улавливая в бешеном мыслительном потоке ни одной рациональной идеи. Сквозь дымку мыслительного шлака безучастно наблюдал он, как из «Тропа Йогина. Ом» выходят люди. Когда вышел последний – тот неброско одетый, который отпирал дверь, Коврин, подчиняясь неведомым силам, вдруг выскочил из машины и крупными, неуклюжими, но частыми скачками побежал к нему. Мужчина ещё запирал дверь, а запыхавшийся Коврин стоял уже, тяжело дыша, у него за спиной.
– Аа-э… ху… ху… простите… пожалуйста, извините… Можно вас на минуточку! Я… э-э…
Мужчина запер дверь, положил ключи в карман, и только потом посмотрел на Коврина.
– Да, слушаю?
– Простите, я много наслышан о вашем… центре…
– Каком же это?
Мужчина держался очень уверенно, что ещё более сбивало с толку и без того не готового к разговору Коврина.
– Я имею ввиду вот, – Коврин неуклюже ткнул пальцем в вывеску позади мужчины, – «Тропа Йогина. Ом» здесь же занимаются йогой, и я хотел бы присоединиться к вам.
– С чего вы взяли, что здесь занимаются йогой?
– Ну, название… и мне говорили…
– Вам же никто не говорил подобного, и вы врёте, не так ли? – отчеканил мужчина с интонацией, очевидно свидетельствующей, что отрицательного ответа на этот вопрос быть не может.
Коврин, обладавший природным стыдом, почувствовал жар на щеках.
– Ну, почему же… я… я…
– Правильно, потому что вы следили за мной вон из того «Мерседеса», а ещё подглядывали в окно.
Коврин, обескураженный прозорливостью собеседника, не знал, куда себя деть от неловкости.
– Понимаете, я журналист… – затянул было Коврин обычную отговорку, но мужчина твёрдо оборвал его.
– Не оправдывайтесь, – сказал он безапелляционно и вцепился в Коврина немигающим сканирующим взглядом.
Коврин, вконец деморализованный, решил было, извинившись, ретироваться, но мужчина вдруг смягчённым тоном произнёс:
– Хорошо. Будем считать, что я вам поверил. Мы действительно занимаемся йогой. Только здесь занимаются уже продвинутые йогины, которые уже не один год практикуют. Вы же, как я вижу, новичок. Вам стоит, – если вы действительно хотите заниматься йогой, – обратиться в группу для начинающих. Но это не здесь. В Лужниках есть дворец спорта «Дружба», знаете?
Коврин на всякий случай кивнул. Мужчина достал коричневый блокнотик и что-то черкнул в него коротким карандашом,
