style="font-size:15px;"> – Любопытно, – сказала она рассеянно, – вроде планировка та же, что и у меня, но все выглядит совсем не так.
Она снова повернулась ко мне.
– Чтобы мне было спокойно, когда я буду принимать здесь душ, мы сначала должны рассказать друг другу что-нибудь о себе. Тогда мне будет казаться, что я лучше тебя знаю. И неловкость исчезнет.
– Хейли, ради бога. Обещаю, я буду сидеть здесь и даже близко к ванной не подойду.
– Дело не в этом.
Я заглянул на кухню, куда Оливка ушла проверить, как там ее корм. Мой желудок уже сводило судорогами, и я невольно подумал: а не начал ли он уже переваривать мышцы. Отступив в сторону, я жестом пригласил Хейли войти.
Она подошла к диванчику в форме буквы «Г» и села на него.
Я тоже сел.
– Так о чем тебе рассказать?
– О чем угодно. Можно, например, о своем детстве. Или о местах, где ты вырос. Или о том, почему ты носишь шапку дома. О чем угодно, правда.
Я снял шапку и открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но Хейли тут же сказала.
– Хотя я подумала, может, лучше все-таки, если ты останешься в шапке.
– Почему? – Я встал и посмотрел в зеркало над диваном. На голове – целое гнездо из густых вьющихся каштановых волос. Такими длинными они еще, кажется, никогда не были. Я натянул шапку обратно.
– Похоже, пора стричься.
– Думаешь?
Супер. Этого я тоже не могу себе позволить.
Дома тетушка Сесилия всегда стригла меня бесплатно.
– Ладно, давай я начну, – Хейли помолчала пару секунд, оглядываясь по сторонам, а потом продолжила: – Отношения на расстоянии строятся на терпении. И мой парень, Джастин, пожалуй, самый терпеливый мужчина на свете.
– Как это? – я заглотил наживку, хоть прекрасно понимал, что Хейли делает. Она давала понять, что у нее есть парень. Видимо, после этого я должен был сто раз подумать, прежде чем ломиться в душ, когда она будет смывать свой дорогущий шампунь.
– Я уже говорила вчера, что собиралась купить билет домой, – отвечала Хейли. – Но все откладывала и откладывала. И теперь Джастин торчит один дома, в Портленде, вместо того чтобы ехать со мной в маленький отель на побережье. Наши родители дружат, и они сказали, что, если мы вернемся к Рождеству… Словом, Джастин не сердится на меня, хотя я на его месте вышла бы из себя, а спокойно разговаривает со мной про замерзшие трубы. И даже сочувствует, можешь себе представить? Вот это терпение.
– Ничего себе, – поддакнул я, подыгрывая. – Он такой… терпеливый.
– Ладно, теперь твоя очередь.
Пока я пытался вспомнить что-нибудь интересное, неловкая пауза затянулась. Про подружку, с которой у нас любовь на расстоянии, я рассказать не мог, как бы мне ни хотелось. Это наверняка избавило бы Хейли от чувства неловкости.
– Не обязательно говорить о чем-то важном и глубоком, – подбодрила она меня. – Будь проще.
– Ясно, – отозвался я,
