отзывы попали в более широкий, развивающийся контекст, сосредотачиваются в основном на биеннале и интернационализации современного искусства (которая может и должна включать в себя и оценку регионального и локального творчества на фоне этих расширяющихся горизонтов). Многие другие пишущие об искусстве довольствуются тем, чтобы служить рупором спектакуляризации искусства, которую продвигает арт-рынок с аукционными домами во главе. К сожалению, такой тип письма сегодня превалирует в большинстве художественных изданий. К счастью, на него нападают со всех сторон: здесь можно отметить и нарастающее внимание к историческим отсылкам в современном искусстве, и все более широкий интерес к искусству и визуальному творчеству, постоянно растущий в общественных СМИ. Если первый тип письма неотделим от критичности, во втором она редкая гостья. Здесь возникает интересная задача для кураторов: мыслить за рамками предложений, которые сегодня делает им капитал – предложений помогать в некритическом посредничестве между субъектами потребления (в той самой хваленой интерактивности, которую Славой Жижек справедливо и издевательски назвал «интерпассивностью»), – и курировать такие виды опыта, в которых субъекты сами становятся творческими, как того требует их современность.
В этом контексте выставка – предложение специально отобранных произведений искусства публике, будущему искусства и грядущему миру. Куратор помогает не столько созданию произведений искусства (хотя и так бывает все чаще), сколько возникновению их аудитории за рамками узкого круга ценителей, вхождению в мир искусства, а значит и вхождению в мир в целом. Кураторам следует быть более осторожными, относиться с большей, чем искусствоведы, долей условности к своим идеям насчет того, что в искусстве важно (и быть в меньшей, но все же значительной степени, чем арт-критики), быть настороженнее в вопросах оценки значимости искусства. У них наверняка может возникнуть сильное ощущение, что это произведение искусства важно, но как именно оно возникает, еще только предстоит понять. Сторр пишет об этом так:
«Хорошая выставка никогда не представляет собой последнее слово по своей теме. Напротив, она должна быть умно придуманной и скрупулезно реализованной интерпретацией отобранных произведений, которая самой своей организацией и устройством говорит, что даже сам представленный материал – не говоря уже о тех вещах, что также могли быть включены в выставку, но не включены, – следует рассматривать с множества точек зрения и что рано или поздно это произойдет и будет благотворно для других возможностей понимания выставленного искусства. Короче говоря, хорошие выставки отражают определенную, но не определяющую точку зрения, которая призывает к серьезному анализу и критике не только искусства, но также и тех мер и весов, которыми пользовался устроитель выставки, оценивая включенные в нее произведения».[20]
В сравнении с этим, критики и искусствоведы стремятся к более сильным и
Storr, “Show and Tell”, p. 20.
