если допустить, что обычные люди, многомиллионные массы могли принимать участие в историческом процессе, то следует рассмотреть явление урбанизации, протестантизм и потребление как результат действий, направленных на достижение отдельных частных потребностей. В этом случае появляется возможность взглянуть на современный мир не как на могучий разряд, в котором все факторы сплавились воедино и явились в неком новом качестве, а как простой и естественный ход серии небольших, частных действий, направленных представителями среднего класса на достижение конкретных целей.
Реставрация правления Карла II в 1660 году в тот период положила конец политической революции для населения Англии и Шотландии. Подобные мятежи и восстания на протяжении предыдущих пятидесяти лет сеяли возмущение на территории большей части Европы, но и там похожие движения подошли к своему завершению ближе к 1660–1670-м годам. Демократический импульс на территории Европы оказался очень мощным, но своего пика он достиг в Англии, и совсем нет уверенности в том, что он окончательно угас. Историк Кристофер Хилл полагает, что тот демократический всплеск, который закончился Реставрацией, получил свое отражение, переадресовку и развитие довольно неожиданно, но несомненно триумфально в произведениях художественной литературы.
Начиная с «Робинзона Крузо» и далее роман становится формой искусства, которая пристально следит за тем, чем и как живут обычные мужчины и женщины, которые имеют в этой жизни право на собственные интересы. Героями романов являются не лорды и леди, не некие символы и добродетели, а средний класс, желающий узнавать в книгах себя, находить в них «тождественность».
Возможно, кому-то литературный процесс напомнит процесс развития семьи и идеи домашнего очага, которые также выделились, затем воплотились подобно демократической революции. «Домашняя» революция развивалась достаточно медленно, она не явилась миру сразу в окончательном виде. Зато роман о Робинзоне Крузо вышел в свет одним прекрасным весенним днем 1719 года, и, если так можно сказать, посредством этого романа многие мужчины и женщины получили «свою идентификацию», то есть возможность определить свое место в обществе. Помимо того, сведения об их образе жизни сохранились благодаря роману, пройдя сквозь века. О медленном, неоднозначном, но решительно продвигающемся поступательном движении пойдет речь в моей книге.
Глава 2
Личное пространство и дом
Летом 1978 года вертолет с группой геологов на борту кружил над тайгой в области монгольской границы в поисках места для посадки. Там, в 250 километрах от ближайшей деревни, казалось бы, в совершенно необитаемой местности, пилот заметил огород. Ученые решили, что с этим стоит разобраться, и приземлились. Преодолев 5 километров по узкой извилистой тропе, они наткнулись на ангары, возвышавшиеся на сваях, доверху набитые мешками с картошкой и березовой корой. Продолжив поиски,
