когда думать о всяких гадостях лень, и так мозг перегружен информацией.
Мои сопровождающие никак себя не проявляли, но я заполучила привычку перебирать обвившие запястья браслеты. Причем больше из вредности: без понятия, как веревка с плющом относились к телесному контакту, но удержаться не могла.
Кстати, Чип и Дейл оказались братом и сестрой. Бабуля вчера посмотрела на меня как на полную идиотку, когда я их братьями назвала.
– Девчонка это, – рявкнула недовольно она.
– Младшая? – уточнила я, потому как не видела между ними разницы.
– Старшая, – скрипнула зубами бабуля и вдруг задумалась. – А что? Сильно на пацана похожа?
Я закивала.
– Надо ей хоть платок купить, – вздохнула бабуля, – а то ведь правда пацана растим.
Это, я так понимаю, она о будущем думает. Ну там замуж выдать, внуков нянчить.
О будущем – это правильно. Пока монеты позволяют, можно и платок, и даже платье прикупить.
И вот сейчас эта будущая обладательница платка сидела скрючившись за бочкой. Я продолжала звать ее Чипом – девчонка не возражала. Впрочем, я вообще не слышала, чтобы они разговаривали, хотя друг друга понимали отлично.
Дейл рыскал по двору, все ближе подбираясь к бочке, но тут девчонка решила сменить дислокацию: рванула за угол, споткнулась о торчащий камень, растянулась и встала, морщась и прижимая руку к груди.
Вот же… Бросилась к ней.
– Покажи.
Мне доверчиво протянули ладонь – я содрогнулась. Из распоротой кожи торчал ржавый – твою же! – кусок металла.
Н-да, надо было и во дворе прибраться, но не дошли руки-то, а теперь? Вряд ли у местных есть прививка от столбняка, я уж молчу про антибиотики. Уровень медицины мы с бабулей вчера обсудить не успели.
Встала на колени, обхватила запястье и осторожно вытащила осколок. Рядом испуганно сопел брат, а девчонка даже не пискнула, только личико побледнело. Но в целом – кремень, а не ребенок, ни слезинки в глазах.
– Так, я сейчас попробую остановить кровь, – решила себя подбодрить, но, как назло, текло бодро. – Ты постой смирно.
Мне не так страшно будет. Я вообще не медик ни разу, хотя бабушка всю жизнь педиатром проработала, так что на слуху были диагнозы, лекарства и нерадивые мамаши. Но слышать и лечить – разные вещи.
Прикрыла глаза, сосредоточилась, вызывая тепло в руках. Сжала уже холодеющую ладошку, чувствуя, как по коже течет кровь.
Остановить, вычистить заразу, убрать грязь – мыслями тут запускаются вполне материальные действия, это я уже поняла.
Между ладоней полыхнуло так, словно я туда горящую головешку сунула. Чип вскрикнула, но руку не выдернула. Кремень.
Следом пошло тепло, и я сама разжала ладони: на коже остался свежий розовый шрам, а меня слегка шатало и знобило.
– Ты
