Более молодой, похожий на новобранца, стоял на коленях на предназначенной для этой цели подушке, подняв руки ладонями вперед и растопырив пальцы. Молитва об удаче? Более пожилой лежал ничком на большом молельном коврике, вытянув руки со стиснутыми кулаками, в позе отчаянной мольбы. Пен вообразил, что это ветеран, молящийся о прощении, и не смог выкинуть эту фантазию из головы.
Он выбрал подушку позади мужчин и опустился на колени, сам не зная, о чем собирается молиться. Или о чем ему следует молиться. Или даже кому следует молиться. И потому он помолился о здравии и благополучии своей семьи, и всех владений Юральдов, и бедной обманутой Прейты, которой, как вспомнил, обещал это сделать. Ручия? Не тот бог. Он сделал подобающий жест, поднялся и перенес подушку к нише Бастарда.
Вновь опустившись на колени, он понял, что забыл помолиться за себя. Долго ли его дела пробудут в руках этого нового бога? Бастард был повелителем катастроф; просители чаще молились о том, чтобы избежать Его внимания – все равно что платили отряду наемников, чтобы те обошли стороной их город.
Безопасно ли помолиться о знании? Пен отчаянно в нем нуждался. Но белый бог был автором некоторых весьма злобных шуток; по крайней мере, так утверждали пророчества, связанные с Его дарами. Молиться о душе Ручии было немного поздновато, ведь, согласно погребальному чуду, она уже пребывала в руках своего бога. Пен удовлетворился надеждой, что она там счастлива, что бы это ни значило в том полностью измененном состоянии, что ждало за гранью смерти.
Повинуясь порыву, Пен решил помолиться о Дездемоне. Да, демоны уже являлись божественными созданиями, хотя были ли они сбежавшими узниками или слугами, оставалось неясным. Возможно, они могли быть и тем, и другим, как один человек может быть хорошим, а другой – плохим, или как плохой человек может становиться хорошим либо наоборот в различные моменты своей жизни. Пен осознал, что Дездемона притихла и теперь напоминала тугой свернутый клубок внутри его тела.
Демоны, которых нельзя было убить и которые, судя по всему, не чувствовали боли, мало чего боялись, – но они боялись своего бога и растворения, которое ждало их по возвращении к Нему. Пен решил, что он бы тоже боялся, если бы попадание к богу означало гибель, а не спасение. Однако души сохранялись в ладонях своих избранных богов. Или выбирающих богов.
Молитва о здравии и благополучии отлично подходила в данной ситуации, поскольку ни то ни другое не было возможно без продолжения существования. Знакомая молитва, которую он хорошо знал. И потому Пен помолился, шепча слова вслух.
В целом он испытал облегчение, что ему никто не ответил.
Он поднялся и вернулся к портику, на мгновение задержавшись, чтобы полюбоваться на озеро. Подумал, являлось ли далекое серое пятно, выступавшее в воду из левого берега, родовым гнездом Кли – для разнообразия стоявшим не на утесе, а на маленьком островке, что обеспечивало готовый ров.
Не
