Амира. – Брат не был буйным, сумасбродным, безрассудным.
– Он стал другим…
– Да, и он ушел не без причины. А мы должны ее выяснить, и будь проклят Совет, раз уж они не хотят копать глубже.
Вдруг я вся трепещу, словно палатка, разбитая на зыбучих песках перед бурей.
– Эти слова для тебя слишком громкие и злые.
– Истина – шип, а не роза.
– У Афира нахваталась, да?
Сестра смотрит на мерцающее марево, что вздымается от песка.
– У него было чему нас учить, но ты отказывалась слушать, что тогда, что сейчас. Отпусти повод. Я верну его коня.
Сжимаю пальцы еще крепче.
– Нет. Там опасно.
– Тогда нам повезло, что моя сестра – вторая среди наших Щитов, – с издевкой нарочито весело отзывается Амира. – Как там тебя звал Афир? Шустрый клинок? Слышала, нынче у всех на устах Гроза джиннов.
– Я не шучу, Амира. Афира больше нет. И нет смысла рисковать жизнью, загоняя жеребца, который жаждет свободы. Давай, верни лошадь Далиле и возвращайся в школу. Занятия еще не кончились.
Сестра устремляет на меня свирепый взгляд:
– Не отпустишь повод, я тебя перееду.
– Ты же не станешь, – произношу я, и выходит будто вопрос.
– Стану, и ты не помешаешь. Но можешь, конечно, убить, Шустрый клинок. – Сестра щелкает поводьями, и кобыла уносится прочь в туче песка.
Отшатываюсь, прикрывая глаза ладонью.
– Оставь это безумие, Амира!
Сестра лишь гонит лошадь быстрее. Что бы я ни сказала, теперь ее не остановить.
Либо я бросаю ее на верную смерть, либо отправляюсь следом, сохраню ей жизнь и не останусь у родителей одна.
– Проклятье!
Я бегу к своей лошади, вскакиваю в седло и мчусь следом за сестрой.
3
С Афиром что-то случилось, и он изменился.
Не знаю, что именно, и с тех самых пор эта загадка не дает мне покоя, как острый камешек, который никак не вытряхнуть из ботинка. На протяжении многих лет брат изучал источник, порождающий чудовищ, что терзают Сахир. Однажды он вернулся из длительной вылазки… другим. Я все не могла разобрать, в чем же именно. Словно портрет, в котором художник слегка изменил черты лица так, что образ сбивает тебя с толку, но ты не понимаешь почему. Афир стал пылким, но разве он не был таким всегда? Обаятельным, забавным, умным, уделяющим любому вопросу или человеку, которые его интересовали, всецелое внимание. Но в конце концов его привлекло нечто ядовитое.
Однажды вечером дома Афир спросил, что, по моему мнению, находится за зачарованными Поглощающими песками, защищающими наши границы. Я ответила то, чему нас всех на протяжении тысячелетий учил Совет: за пределами Сахира ничего нет. Только проклятая, лишенная волшебства пустошь, населенная народами, которые уничтожили бы нас, если бы узнали о нашем существовании – и о нашей
