и по возможности убиваю. Думаю, что урок Венеции в этом плане получился очень показательным. Да, я знаю, что Курия продолжает курировать работорговлю, действуя уже не так организованно. Но крупнейший центр, такой как Венеция, был уничтожен. Аналогично я поступил с Кафой. Ее разграбили и разорили до самого донышка. Сейчас там живут, по сути, новые люди. Работорговцы же, что выжили после той резни, или уехали, или были убиты по моему приказу. В Константинополе рынок рабов я тоже закрыл.
– Да, мы знаем, – произнес представитель султана, улыбнувшись вежливо, но кисло. Одной из его задач было уговорить Иоанна на хотя бы подпольную работорговлю. Но тот был настолько решительно против, что было видно – не пойдет. Слишком принципиальный вопрос.
Для исламского мира рабство имело огромное значение. Как социально-политическое и культурное, так и экономическое. По своей сути исламский мир стал прямым наследником поздней античной цивилизации восточного Средиземноморья. С ее характерным и очень широким использованием рабов. Не только на рудниках, галерах или для утех. Например, еще с доисламских времен для региона были характерны воины-невольники. Ими же пользовались при халифатах. И их продолжали применять даже сейчас. Например, янычары османов, значащиеся личными рабами султана. А в Египте так и вообще правили мамлюки – представители сословия воинов-рабов, которые даже после захвата власти сохранили принципы комплектования. И эта идея воинов-гулямов, то есть рабов, была очень древняя и крайне популярная. Почему-то считалось, что такие воины намного более надежные и стойкие, чем свободные люди. Даже несмотря на то, что историческая практика этого не подтверждала. А там, где стойкость наблюдалась, имелись и иные факторы, куда более важные, чем рабство.
Рабство – это была древняя славная традиция востока Средиземного моря, которая никуда не ушла ни с приходом туда христианства, ни потом и ислама. Особенно ислама, так как нужно понимать: зародился он в одном из ключевых центров работорговли Аравийского региона – Мекке. Так что истовая борьба с рабством в лице Иоанна мусульманам была непонятна. Чужда. Казалась блажью, если не дурью. Ведь это же золотое дно! Но представитель султана не стал настаивать. В конце концов, другая торговля тоже им была нужна. А работорговля? Рабов можно и в других местах найти… хотя, конечно, с Восточной Европы они поступали очень интересные.
– А как же торговый путь из Персии на север? – после затянувшейся паузы спросил посланник. – Я слышал, что многие в Европе на него пожертвовали деньги. Неужели вы бросили его и сейчас занялись устроением дел с нами?
– Я выполняю все взятые на себя обязательства. Торговый путь идет от Каспийского моря до Риги, и никаких перебоев в его работе нет, – излишне серьезно и холодно произнес Иоанн. – Все акционеры получаются свою долю в прибыли. Путь налажен и работает.
– Я не хотел усомниться в вашей честности, – поспешно произнес посланник. – Просто вот это, – махнул он на строительство канала, – вещь недешевая.
