style="font-size:15px;"> Обещаю, я дам вам денег и возможность быстро уплыть в любую страну, в которую захотите. Потому как оставаться здесь вам будет просто опасно. Я буду драться, биться насмерть, и вы должны об этом знать. Я честен перед вами, потому что у меня нет другого выхода и других людей, на которых бы я мог опираться. Поэтому и говорю вам всё начистоту.
– Поздно, – тихо проговорил Климович, – уже слишком поздно. Я опоздал. Вы правы, я уже завяз во всем этом по уши. Решать надо было тогда, когда вы пропали. Но вы нашлись, и уже поздно. Я принимаю ваши правила, но предлагаю вопросы ликвидации поручить другому человеку.
– Хорошо. Тогда прошу вас выполнять мои приказы и объяснить необходимость их выполнения и Брюну. Ведь он ещё более щепетильный, чем вы. А это на данном этапе очень плохо. Передайте ему приказ, чтобы он начал проводить облавы на уголовников и не стеснялся в выборе средств. При малейшем сопротивлении нужно давить так называемых «птенцов Керенского». То бишь, моих безумных слётков, но так было надо.
Я их выпустил, я же их и уничтожу. Тюрьмы пусты, и их необходимо заполнять, но это ненадолго. Нам нужна бесплатная рабочая сила и те, кто осознают свою ошибку и будут работать или умрут. Всё очень просто, всё критически просто. Но пока мы должны столкнуть между собой всех, до кого дотянутся мои слабые руки.
Климович снова невольно взглянул на действительно тонкие и слабые руки Керенского.
– Да, вы правы, – перехватив его взгляд, произнес Керенский. – Руки у меня слабые, но очень длинные и хваткие. Эсеры должны ненавидеть большевиков, большевики – кадетов, анархисты – эсеров, и так по постоянному кругу.
И нам ещё нужно создавать частное банковское охранное агентство. Оно должно быть внушительным и насчитывать в совокупности никак не меньше сотни тысяч бойцов во всех крупных городах. Отвечать за них буду опять же я.
– Вы хотите сосредоточить в своих руках все силы правопорядка, не меньше, чем у военных?
– Пока да, но в последующем забрать их и у военных. Шкуро прибыл? – неожиданно спросил он у Климовича.
– Да.
–Тогда я жду его утром. Вот, скорее всего, он и выполнит мои приказы, которые кажутся вам жестокими, а мне исключительно правильными. В общем, наймите убийц и уничтожьте всех тех, на кого я вам указал. А сейчас, оставьте меня, я всё ещё не восстановился после плена.
– Хорошо, – ответил Климович и, встав со стула, тихо удалился.
***
Михаил Меньшиков также явился к Керенскому. Но пробыл недолго. Керенский, вручив ему статью, объяснил, что нужно сделать и когда, и обессиленно откинулся на подушку, полуприкрыв глаза. Ему нужно было подумать, ничего ли он не забыл. Вроде ничего. Но вихрь мыслей продолжал лихорадочно крутиться в голове бесконечным хороводом.
Правильно ли он поступает? Что делать дальше? Как жить и как продолжать жить? Вопросы, вопросы, вопросы…
– Я могу идти? – поинтересовался Меньшиков после некоторой паузы .
– Да,
