но Дарий смахнул их и попытался убедить себя, что рад за них. Пусть нет больше между ним и Варной любви, но ведь и за друзей порадоваться он теперь способен, верно? Спустя столько лет они наконец открылись друг другу и счастья заслуживают больше других.
Но подлый голосок внутри вдруг прошептал: «А где Свят-то?»
И впрямь, Дарий – он здесь, рядом, почти оживший, юный, исполненный любви, а Свят снова исчез, ушел с ведьмами. Да и своих дел у него невпроворот – брат, Навь, ковен… Мог ли Дарий надеяться, что сердце Варны дрогнет, что найдется в нем место и для него?
По коже мурашки поползли, он сам удивился этим подлым мыслям. Никогда не был Дарий завистливым и злым, так что же случилось? Или всегда в нем сидела эта червоточина, которую Мстислав пытался плетью из него выбить?
– Этот дом подойдет.
Варна решительно вошла во двор, открыла дверь и махнула рукой, зовя друга.
Он смиренно оставил лошадей, уже щипающих сочную молодую траву у колодца, и вошел в темный дом, прислушиваясь, чтобы убедиться, что внутри нет никого чужого.
– Я на печи посплю, – решила Варна, – а ты в комнату ступай.
– Не я перину помягче искал, – напомнил Дарий. – Иди отдыхай, мне сон не так нужен.
Она пожала плечами, выложила на стол несколько свечей из сумки, зажгла одну и скрылась за маленькой дверкой.
– Может, в баню? – раздался ее голос спустя несколько минут. – Мы в дороге несколько дней провели.
Дарий оглядел себя и робко ответил:
– А со мной ничего не случится?
– Вот и узнаем!
Варна вышла из комнаты в выпущенной из штанов рубахе и с гребнем в руке. Она раскраснелась от выпитого вина, а в глазах плясали черти. Впрочем, черти могли Дарию и почудиться.
– Затопишь? – Она принялась распускать косу. – От меня несет лошадьми и гнилью.
– От меня, знаешь ли, тоже, – пробормотал Дарий и поспешил выскочить из дома.
Проклятое тело, будь оно неладно! Столько лет он на женщин внимания не обращал, а тут! И чувства эти странные, волнами накатывающие…
– Чур меня, – прошептал Дарий, быстро хватая из поленницы дрова, – чур!
В какой-то момент он хотел вернуться в дом и заявить, что после заката баню топить негоже, что банник будет лютовать и ночью попытается кого-нибудь задушить, но Дарий сумел совладать с собой, наносил воды и принялся ждать, пока та нагреется.
Почувствовав расслабляющее тепло, Дарий снял плащ, расстегнул рубаху и поморщился, увидев уродливые шрамы на порозовевшей коже. Они налились кровью, побагровели и выглядели так, словно ритуал провели совсем недавно.
От воспоминаний о ночах, которые они с Варной провели на столе в пустом доме, ему стало не по себе. Конечно, большую часть времени он был на границе между Явью и Навью,
