встает рядом и ничего не говорит, но все же удерживает мой взгляд, прислоняясь плечом к стене. Я отказываюсь отступать.
Двери лифта наконец-то закрываются.
– Так ты не встречаешься с хоккеистами? – повторяет он мои слова, склонив голову набок.
– Нет.
Его смешок – низкий рокот, в котором в равной степени присутствует и плавность, и грубость. Он напоминает мне о его руках на моем теле.
– Нет? – Хантер протягивает руку, чтобы заправить выбившуюся прядь волос мне за ухо. – Кажется, раньше ты все-таки встречалась с одним. – Он понижает голос до соблазнительного шепота и подходит ближе. – Воспоминания о жестком мастерстве, которые согревают тебя одинокими ночами.
Я открываю рот, но тут же закрываю его, понимая, что этих слов уже не забрать обратно. Что хуже – я не могу притворяться, что эти слова были ложью… потому что это не так.
– Жесткость. Мастерство. Утонченность. – В его глазах, когда он пристально смотрит на меня, горит нечто большее, чем насмешка. Желание смешивается с похотью. Это зрелище не должно удивлять меня, но оно все же выводит меня из равновесия.
– Я просто… Я хотела поставить Катца на место.
– Ну так это правда? Как именно воспоминания обо мне помогают тебе одинокими ночами? – На его губах появляется тень улыбки, а в глазах – напряженность, требующая ответа.
Сексуальное напряжение нарастает, когда раздается звонок лифта и двери открываются. Но никто не заходит.
Хотя, присоединись к нам кто-нибудь, Хантер все равно не отвел бы от меня взгляда.
И я чувствую этот взгляд всем своим существом, вплоть до бедер.
Воспоминания о нем – о его мастерстве, умении и утонченности – завладевают моим сознанием. Я не могу отделить их от стоящего передо мной мужчины.
И неважно, сколько раз говорю себе, что должна это сделать.
Ненавижу желание протянуть руку и прикоснуться к нему.
Двери лифта закрываются.
– Неправда, – бормочу я.
– Думаю, ты лжешь, Деккер, – делает он еще один шаг ко мне. Мы почти соприкасаемся, когда он кладет руку на стену рядом с моей головой. – Твои глаза говорят обратное. Конечно, ты все повторяешь, что не думаешь обо мне, но твои глаза, – издает он гортанный звук, идущий откуда-то из глубины, – они утверждают, что ты никак не можешь выкинуть меня из головы… потому что знаешь, что я – тройная угроза.
– Тройная угроза?
– Жесткость, утонченность… и выносливость.
Я закатываю глаза в ответ на его попытку строить из себя мачо.
– Вот видишь? Именно поэтому то, что между нами было, не сработало…
– Ты о том, что мы спали? – уточняет он.
– Да. Об этом.
– Не можешь произнести это? Сказать, что мы занимались сексом? Потому что именно это мы и делали. – Он наклоняется так, что его губы оказываются рядом с моим ухом, и проводит пальцем по линии моего подбородка, пока шепчет: – У нас было много секса.
