довольная, что можно пообщаться с новеньким, уже сидит рядом, высунув язык, и кладёт когтистую лапу пришельцу на колено. Вздрогнув, тот растеряно её пожимает. Роняет посох, зажатый подмышкой, алеет, как маков цвет и наклоняется поднять.
– Есть будешь? – спрашиваю. Он таращит на меня глаза в изумлении, наконец, кивает. – Ты успокойся. Посиди, подожди немного.
Приходится подпрыгнуть, чтобы стащить с крюка вчерашний окорок. Маге с его-то ростом и длинными руками хорошо, а вот мне – изволь изощряться. Жарить не буду, не до изысков: похоже, парень не просто оголодал, а истощён. Потратился за ночь, энергии перевёл немало, а восполнять толком ещё не умеет. И поесть ему некогда, а может и негде. В моём рюкзаке ещё остались полбатона, поэтому я нарезаю тесаком бутерброды, на которых куски ветчины свешиваются с хлебных краёв, выставляю бутылку с водой – и ведун жадно к ней присасывается, игнорируя стакан. Досталось тебе, паря…
Придвигаю гору бутербродов. Это еда – человеку. Повозившись, срезаю вместе со шматком мяса приличный хрящ. Это Норе, и позавтракать, и чтобы не цыганила, а то у гостя не хватит духу отказать. Подвешиваю чайник на крюк в своде очага, и, вспомнив, как это делал Мага, воспроизвожу жест, будто вытягиваю пламя наверх, и вот уже язычки огня послушно облизывают медное днище чайника. Так, тут дело на мази.
– Вот что, – поворачиваюсь к Йореку. – Ты ешь, не стесняйся, надо будет – ещё настрогаем. Я скоро приду. Да не ухожу никуда, – говорю в досаде, поскольку замечаю в круглых зелёных глазах испуг, – наверх поднимусь, кое-что взять. Сиди, отдыхай.
…А глаза у него с пушистыми длинными ресницами, прямо как у девчонки, и рыжими, кстати. Брови густые, сросшиеся, тоже рыжие; а давно нестриженные вихры, что отродясь расчёски не знали, те аж в красноту переходят. И веснушек на вздёрнутом носу, на щеках, на заострившемся подбородке – как на воробьином яйце. Худой, нескладный, но подкормить бы, причесать, дать отоспаться – и будет похож на человека. И даже очень. Люблю рыжих.
Нора, покосившись на гостя с подозрением, подхватывает мосол и спешит за мной, в спальню. Там пристраивается на коврике и, пока смачно грызёт, я заглядываю в гардеробную. Что там мог оставить для меня суженый?
Эта пара открытых шкафов не интересна, здесь полно камзолов, плащей, ещё какой-то верхней одежды. Наверняка, то, о чём Мага упоминал, должно быть если не на виду, то поблизости, думаю – где-то на боковых полках. Но и не на уровне глаз, иначе я бы обратила внимание, когда заглядывала сюда впервые. Тщательно изучаю полки слева. Обувь не нужна, перчатки, пояса, шляпы тоже. Ах, ты ж… С самой верхней полки показывается краешек удивительно знакомого предмета.
Высокому некроманту, конечно, не составило труда запихнуть его наверх. Мне же – приходится встать на нижнюю полку, затем подтянуться, держась за верхнюю, в надежде, что стеллаж не рухнет вместе со мной. Достала!
Ну, Мага, вот не ожидала!
Ласково поглаживаю футляр с монограммой «V-I» на замке.
