по толпе.
Помимо этого король отправил Судебным иннам[8] посланцев, чтобы передать им текст всех пунктов обвинения, выдвинутого им против своих врагов, и просьбу к юристам и студентам, изучающим право, в этот тревожный час встать на защиту короля и королевства в качестве добровольцев. Карл чувствовал себя очень уверенно. За Тауэр отвечал сэр Джон Байрон; гвардией и королевской ротой, окружавшей Уайтхолл, командовали блистательный Лансфорд и молодой лорд Роксборо, который за несколько месяцев до этого так отважно проявил себя в эдинбургском «инциденте»; Дигби был на пути в Суррей, где намеревался набрать волонтеров, в твердой уверенности, что сможет пойти с ними на Лондон. Король не сомневался, что подмастерья Пима дрогнут перед организованной атакой, и верил, что верный ему лорд-мэр не допустит, чтобы милиция Сити встала не на ту сторону.
Пиму наверняка без дополнительных предупреждений было очевидно, что король намеревается силой захватить его и других обвиняемых. Что касается конкретных деталей этого плана, то он зависел от информации от двора, которая поступала к нему иногда через леди Карлайл, а иногда через Уилла Мюррея. Однако они, похоже, не знали ничего, кроме того, что и без того было очевидно, а именно что король нанесет удар. Но когда точно и каким способом, они не знали, поскольку он сам еще не был до конца уверен. Таким образом, Пим планировал свою стратегию в атмосфере неопределенности. Он и его друзья-обвиняемые могли покинуть палату общин и избежать опасности насильственного захвата, но им было очень важно, чтобы намерения короля применить насилие в отношении парламента не вызывали никаких сомнений, а король мог попытаться применить силу, только если бы Пим и его коллеги оставались в Вестминстере. Наживка должна была оставаться в ловушке, и этой наживкой были пять членов палаты.
Итак, 4 января палата заседала в Вестминстере, а не в Гилдхолле, и все обвиняемые находились на своих местах. Они должны были оставаться там до тех пор, пока гвардейцы короля не будут на пути в парламент, но, когда они туда явятся, обвиняемых там быть не должно. Если их удастся схватить, король достигнет своей главной цели, какие бы беспорядки ни последовали за этим. Если они исчезнут, их партия развалится, а вместе с ней исчезнет и та движущая сила, которая делала эти беспорядки опасными. Но если им удастся ускользнуть, попытка короля применить силу станет очевидна, но он ничего не добьется.
Все зависело от правильного расчета времени. Это тревожное утро палата общин провела, отправляя гонцов к лорд-мэру и в Судебные инны, чтобы противодействовать тем, кого до этого отправил к ним король. В полдень они нервно собрались на обед, и во время еды от своего доброго друга графа Эссекса Пим услышал, что король наверняка предпримет свою попытку сегодня вечером. В половине второго палата снова собралась на заседание. Пим рассчитывал, что французский посол даст ему знать, что происходит в Уайтхолле, и около трех запыхавшийся молодой француз
Судебные инны – традиционная форма самоорганизации адвокатского сообщества в Англии и Уэльсе.
