направлении. Теперь король и его политика были столь же непопулярны, как год назад, перед тем как был казнен Страффорд.
Как известно, общественное мнение переменчиво. Время работало бы на короля, если бы оно у него было, и герцог Ричмонд выразил пожелание, чтобы парламент приостановил свою работу на шесть месяцев, пока ситуация не станет ближе к нормальной. За это предложение палата общин определила его как опасного и зловредного человека. Решение было принято большинством голосов, количество которых ясно показывало, что король лишился поддержки колеблющихся. В пользу герцога проголосовало 123 депутата, против него – 223. Это голосование, помимо того, что оно показало самый большой разрыв из когда-либо зафиксированных, опровергло утверждение роялистов, что депутаты боялись ходить в палату общин из-за угрожающих толп на улицах. Нет сомнений, что иногда депутатов-роялистов отталкивали и оскорбляли. Джервез Холлес, кузен Дензила, жаловался на то, как с ним разговаривали, когда он проходил по Вестминстер-Холл. Но грубые слова не ломают кости, и большая часть убежденных роялистов присутствовала в палате в те страшные дни, чтобы вести заранее проигранную битву за своего короля. Не насилие со стороны низов, не позволив сторонникам короля присутствовать в парламенте, восстановило поредевшее большинство Пима. Это было насилие со стороны короля, которое оттолкнуло от него колеблющихся членов палаты общин.
Враждебно настроенное большинство с подозрением встретило, казалось бы, любезные послания, с помощью которых король пытался успокоить своих оппонентов в парламенте. Их ответом стали лишь требования об упразднении епископства и передаче под контроль парламента вооруженных сил и лондонского Тауэра. Тон этих требований явно указывал, что они придерживались мнения о связях короля с ирландскими бунтовщиками, и Пим смело намекал на это. Карл, который хотел выиграть время, попытался отложить прямой ответ на эти требования. Он сказал, что не может им уступить, но хотел бы продолжить дискуссию. Палата общин, возмущенная отсрочкой, заявила, что те люди в окружении короля, которые посоветовали ему дать такой ответ, являются врагами общественного мира. Когда на голосование поставили «Ордонанс о введении в королевстве состояния обороны», из всех роялистов в палате один лишь сэр Ральф Хоптон пытался выступить против, но тщетно.
Позиция Карла стала более жесткой. 7 февраля он объявил парламенту о своем намерении отправить жену и дочь в Нидерланды, подтвердил свой отказ передать парламентариям силовые структуры королевства и любезно согласился простить Джона Пима и тех парламентариев, которых обвинял в измене, однако не предложил никаких объяснений относительно предыдущих обвинений, выдвинутых против них. Он отверг советы смягчить свою политику, которые давал ему его племянник курфюрст Палатин и Хеенвлит. Хеенвлиту он перечислил все злодеяния парламента: сначала они захотели смерти Страффорда, потом трехгодичного
