Ренетрии, была как никогда полна людских масс. Криохранилище стояло на самом краю этого огромного диска и возвышалось яростным шпилем, втыкаясь в серый небосклон.
Пара минут, и он оказался у центрального портала.
– Рада видеть вас, мэтр Крио, – радушно встречала метрдотель комплекса. Проекция стройной девушки, укутанная в девственно белую мантию хранителя, была ни чем иным как очередным Альтер эго Вездесущего Перцептрона. С ней можно было полноценно поболтать и даже спросить совет. Настройки ее эмоциональной матрицы были установлены на максимальный уровень эмпатии, ведь психологическая помощь в этом месте требовалось чуть ли не каждому. – Пройдите в шестой блок, комната для посещений №26. Я уже начала готовить ее к вашему визиту.
Отвечать посетитель не стал. Какой в этом смысл? Когда знаешь, что вокруг все искусственное, приходит пора, когда устаешь притворяться.
Уверенным шагом он направился в указанном направлении. Сразу за порогом Хранилища, в центре круглого холла, в высокой колонне из бронестекла, его встречала криокапсула Айзека Голдфарба. Того самого, кто пошел на обман ради спасения сотен миллионов. Того самого, кто обрек на погибель родителей стольких детей и себя самого. Тяжелый выбор, совсем не славная память. Текущее поколение не простит ему боль, но пройдут века, придут новые, и он станет героем. Тем, кто спас наш род от неминуемой гибели. Придумал Таймаут. Стал первым.
– Тварь! Монстр! Ненавижу тебя, ненавижу! Ты лишил меня всего! Всего! – надрывно кричала хрупкая девушка, тщетно пытаясь пробить миниатюрными кулаками толщу защитного стекла. Ее голос был настолько высок, что порой срывался и становился похож на скрежет тупого клинка о стекло.
Внутри парня все сжалось. В голове промелькнули мысли: «Нужно идти дальше. Пора простить.»
К ней уже шла пара автоматов – роботизированных оболочек, централизованно управляемых Перцептроном. Возьмут под руки и проводят в «Комнату покоя». Введут дозу успокоительного, проекция расскажет что-то обнадеживающее. Может даже покажут воодушевляющий фильм. Стандартная процедура.
К таким здесь относились с пониманием. Надломленных жизнью хватало даже в идеальном мире.
Эта боль была знакома каждому, просто не все давали ей волю. Хотя никто не знал какой шторм мог скрываться за внешней безмятежностью жителей гигаполиса.
– Сочувствую… – виновато промямлил Крио, словно это была его вина и потупил взор.
Взгляд скользнул ниже и зацепился за табличку на колонне, где были сбиты литеры имени ученого. Он оглянулся еще раз на его остекленевший взгляд. На губах читалась одновременно и усмешка, и печаль. Герой или убийца? Даже сам Айзек вряд ли знал ответ на этот вопрос. В данном случае эти понятия были неразделимы. В конце концов и герои бывают убийцами.
Комнату для посещений парень нашел быстро. В середине третьего коридора, за дверью с надписью «26». Когда он зашел, две криокапсулы как раз парковались,
