то, что случилось: «Часы судьбы» Наполеона еще не остановились и он счастливо разминулся со смертельной опасностью.
…Между прочим, рассказывали, что проигравший Барклаю и «старой лисице севера» войну Бонапарт настолько спешил покинуть оказавшуюся столь «негостеприимную» к нему – Последнему Демону Войны – Святую Русь, что не только собственноручно сжег самые ценные бумаги из своего личного архива, но и даже уничтожил личное столовое серебро. Якобы при этом он даже воскликнул: «Я лучше буду до конца кампании есть руками, чем оставлю русским хоть одну вилку с моей монограммой!» Что это – байка или все же быль!? Впрочем, без них не бывает истории, как Большой, так и Малой…
Как бы в «отместку» за «промашку» с Бонапартом Сеславину подфартило с атакой на Вильно. А подоспевший авангард русской армии лишь закрепил успех сеславинцев.
Но именно в том, последнем бою войны 1812 года Сеславин получит свою очередную тяжелую рану: пуля, пройдя навылет, раздробит ему левую руку. Так, ставший к тому времени за взятие Ляхова полковником, командиром Сумских гусар и флигель-адъютантом государя, Александр Никитович Сеславин, «благодаря тяжелым ранениям в обе руки заслужил» особую привилегию «никогда и ни перед кем не только не снимать шляпы, но и не подносить руки к козырьку, так как движение руки вверх были для него исключительно болезненны».
Он продолжит свои ратные подвиги уже после лечения в Заграничном походе. Скорее всего, это случилось уже после 10 августа. Он и его гусары не раз отличались в кровавых рубках предшествовавших Дрезденскому сражению.
В одной из них случился страшный эпизод: французскому драгуну снесли саблей голову, но его труп остался сидеть в седле «как влитой» и еще долго «всадник без головы» продолжал носиться среди сражающихся, будоража и заводя их на смертный бой!
Под Дрезденом Сеславин со своими гусарами, как и вся союзная армия, вынужден был отступать: под аккомпанемент проливного дождя Последний Демон Войны в последний раз в той кампании показал всем, что «клыки его крепки, а зубы остры»!
…Кстати сказать, незадолго до решающего сражения под Лейпцигом Александр Никитович Сеславин успел немного подлечиться в знаменитых целебных минеральных источниках Теплица. Местные горячие ванны несколько облегчили его страдания. Еще больше поднял ему настроение высочайший указ о производстве его в генерал-майоры. В 33 года он стал-таки генералом, правда, очень дорогой ценой: увечные руки всю оставшуюся жизнь будут напоминать ему почем – подлинное, а не паркетное генеральство…
А затем последовала знаменитая многочасовая кавалерийская «карусель» под Либертвольквицем в окрестностях Лейпцига. Тогда с обеих сторон ожесточенно рубились не менее 14 тысяч кавалеристов! Естественно, не обошлось и без гусар генерал-майора Сеславина. Не раз и не два он лично водил своих удальцов в атаку. Было что-то эпическое в той кровавой
