Ведьма из Карачева. Галина Семеновна Сафонова-Пирус
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Ведьма из Карачева - Галина Семеновна Сафонова-Пирус страница 14
А вот так… Вовсе отнялися, стали как отсиделые всёодно, всё лето и пролежала. А мать-то на работе, а Динка-то с братцем укрутятся на улицу, вот я цельный день и одна. Придуть так-то вечером соседи:
– Ну, Дунь… как она?
– Да ляжить, не поднимается.
И еще монах к нам ходил, здо-оровенный такой, плечистый. Нестором звали. Придёть, станить возле почки и глядить на меня. Другой раз и с час так простоить, мамка ишшо и спросить:
– Что ты, Нестор, смотришь-то на нее?
А он:
– Да ничаво, ничего Ляксевна… – А говорили, что лечил он так. Другой раз гляну на него, а у него глаза голубые-голубые! Улыбнется: – Девочка хорошая, выдерится она, Ляксевна.
И выдралася. Раз так-то крутилася-крутилася на лавке… слышу ж, там-то, на улице дети играють, кричать, вот и добралася кое-как до ухвата, оперлася на него, поднялася и подвигала к порогу. И только одно помню: какая ж радость в душе забилася, когда, наконец, улицу увидала! Светло-то как, солнышко светить, травка зеленая! Стою и смеюсь! А дети как бегали, так и бегають себе, и никто на меня внимания не обратил, что сама вышла, будто так и надо… и ладно.
Прошло недель шесть. Ноги мои окрепли и засобиралися мы на Масловку к дедушке, как раз праздник церковный приближался. А там ровесницы наши жили, дядины дочки: Саша, Таня и Дуня. Пришли к ним, а Дуняшка сразу и затараторила, как ходили они с матерью в женский монастырь к тетке-монашке… та уже давно там жила, как провела их та к себе в келью, напоила, накормила, а еще как потом на паперти девочки пели:
– Ну, как ангелочки всеодно! Все в платьицах одинаковых, платочки на них беленькие, свечечки в руках, – все сыпала и сыпала. – Ну как же там хорошо, Манечка!
И стала меня уговаривать идти в монашки. Её-то родители уже согласилися: пусть, мол, идёть, нам за это Бог грехи простить, да и ее душа спасена будить, и теперя, значить, дело только за мной и моей матерью. Ну, я-то сразу согласилася, а вот мамка:
– Не-е, пусть на миру живёть. Работать будить, детей выхаживать, а там что, без всякого роду-племени останется?
Но потом и она согласилася, сказала деду Ляксею, а тот:
– Ну чего они в монашки пойдуть? Горбатые они, чтолича, аль кривые? Ведь там хорошо тем, кто деньги в залог вносить, тогда их и рукоделию учуть, грамоте, а наши девки будуть на скотном дворе работать.
Но мы – свое! И пришлось дедушке запрягать лошадей да ехать за той монашкой, она как раз гостила у родных в соседней деревне. Привез и говорить:
– Мать Марфа, расскажи ты им, неразумным, всё, как перед Христом.
А она:
– Ляксей Ляксеич, все расскажу, ничего не утаю. Отговаривать их – грех большой, а сманивать – не меньший. Слушайте…
Вот и начала: как же трудно ей было, когда изменил ей ухажер и женился на другой! Не вынесла она позора этого и ушла в монастырь.