на глубину, обещали открыть неведомое. Тянул ли ее к себе Хозяин болота, или Ива сама вот-вот и ринулась бы в Ключинку?
– Ты – она? – с надеждой спросил мужчина.
Он переплел свои пальцы с ее. Всмотрелся, силясь найти что-то важное в облике девушки.
– Кого ты ищешь? – прошептала Ива. – Кто нужен тебе, владыка топей?
Не то мужчина горестно искривил рот, не то укрывшееся тучкой солнце пустило неудачный блик.
– Не она… Она бы знала.
Иве стало горько. Сейчас Хозяин не выглядел чудищем, каким впервые предстал перед нею. Быть может, потому что стоял светлый день, а вода в реке была почти прозрачна, не чета черному болоту?
– Чем утешить тебя? Как обогреть?
– Утешить… – прошелестел Хозяин в ответ. – Утешить… – Глаза его потемнели, из них вязкими каплями потекло черное и страшное, уносимое стремниной дальше. И там, где пролегали черные полосы, начинало тянуть гнилью. Хозяин жутко улыбнулся. – Я утешусь. О, как я утешусь!
Черные слезы растаяли в воде, река всколыхнулась волной, едва не выйдя из берегов. Пальцы, только что нежно обнимавшие ладони Ивы, превратились в стальной капкан: рвись не рвись, не выпустит! И тут кто-то из деревенских, подкравшись сзади, пихнул Иву в спину.
Она с визгом кувыркнулась в реку. На мгновение почудилось, что снова оказалась в болоте, да не по колено, а целиком. И теперь ни вдохнуть, ни выбраться! Ива забарахталась, не понимая, где верх, где низ, а девки на берегу знай хохотать! Чего пугаться: воды едва по пояс! Колени-то разогни, дуреха, – и встанешь во весь рост! Когда же это поняла сама Ива, страх улетучился. Исчезло и болото, и лес, и жуткие топи, всплывшие в ее памяти.
Она под всеобщее улюлюканье выбралась на сушу и отжала подол. Платок уплыл вслед за рубахой, и предстояло сильно постараться, чтобы их нагнать. Зеленые волосы разметались по плечам. Ива окинула бывших подружек затравленным взглядом, но те, видно, усмотрели в нем угрозу, а не обиду, и отшатнулись.
– Прокляну! – в шутку пригрозила девушка, безошибочно указывая на зачинщицу – конопатую нескладеху, едва вошедшую в возраст невесты.
Девица еще не обрела взрослой стати, однако тело того не знало и все норовило вырасти. Да не равномерно, а по очереди: то одна грудь, то вторая. То нос, то губы… Нескладеха хрюкнула от испуга и юркнула за спины подружек. Но вместо смеха, всегда сопровождающего дурные шутки, раздался всеобщий вздох. Первой обрела голос дородная красавица Сала:
– Мавка!
Она аж раскраснелась, став похожей на одну из дюжины породистых свинок, которыми по праву гордился ее отец. Остальные подхватили. Громче всех кричала Хоря, харчевникова наследница:
– Мавка! Мавка!
– Я не…
Ива закусила губу. Как докажешь? Все одно в своей правоте никого не убедить. Хоть закричись, а волосы зелены и лучше всяких наговоров кажут, кто тут с нечистой силой водится.
А Ива-то
