но оказать ему «товарищескую» поддержку. И самым обидным было, что Ковыляев к просьбе Президента отнесся со всем сердцем (да по-другому и нельзя было) и Штегнера действительно поддерживал: и советы давал многочисленные, и знакомства с нужными людьми, особенно иностранно-финансовыми, помог свести, и совместные проекты двух компаний затевал всякие, и много-много чего еще… И вот – доподдерживался. Сколько говорили ему, сколько докладывали, что вынашивают эти «газовые» какие-то там планы, а он не верил все, не допускал, что Штегнер, после всего, вот так возьмет и воткнет ему нож в спину…
Штегнер встал из-за стола и вышел навстречу, протягивая руку для рукопожатия. Ковыляев широко улыбнулся.
– Приветствую Вас, Андрей Борисович. Мы с вами, можно сказать, и не расставались.
Штегнер напряженно, не глядя в глаза Анатолию Петровичу, улыбнулся. Взгляд его был – словно подернут пеленой, но Ковыляев не придал этому особого значения. Избранник Президента на посту руководителя Газовой компании всегда держался странновато и отрешенно.
– Здравствуйте, Анатолий Петрович.
Еще совсем недавно, когда Штегнер был для него уже почти состоявшимся начальником, усилием воли Ковыляев заставил было себя относиться к нему по-другому, и многие качества Андрея Борисовича даже стали ему нравиться. Штегнер был всегда выдержан и спокоен, не повышал голоса и вообще – как будто все время отсутствовал. Но когда ситуация поменялась обратно, глава Газовой компании опять перестал импонировать Анатолию Петровичу: он все больше раздражал его своей скрытностью, своими вечно отведенными глазами, своей нервической уравновешенностью, отдающей снобизмом.
– Прошу садиться. Желаете чего-нибудь: чаю, кофе? – спросил Штегнер, глядя в сторону.
– Да нет, спасибо, Андрей Борисович, – все так же широко улыбаясь, ответил Ковыляев и посмотрел на часы. – Тем более, что нас, вероятно, уже ждут?
Штегнер поднял трубку и нажал кнопку селектора.
– Все готово? – спросил он и после паузы кивнул трубке головой. – Хорошо, мы сейчас будем.
Это тоже отдавало нарочитой скрытностью – уж информацию о том, готово ли все к съемке можно было бы, в знак доверия, выяснить при включенном динамике.
– Это будет в зале совещаний, – сказал Штегнер, – мы можем идти туда.
– Хорошо, – согласился Ковыляев и первым вышел в приемную.
– Сюда, Анатолий Петрович, – ждущий его Цепляев, подобострастно склонив голову в сторону, показал, куда нужно идти.
Ковыляев вошел в зал совещаний. Увидев, где стоят камеры, он двинулся к приготовленным для них со Штегнером креслам. Из противоположного угла зала к тем же креслам резко устремился Щеглов. Он явно хотел что-то ему сказать. В спешке Щеглов зацепил провод софита и чуть
