вмешательством прервала обряд, когда Жрица уже приготовилась принять жертву. Заменой должен был стать один из нас. Выбора не было – обмануть смерть можно только смертью. Я рискнул, дав тебе эликсир, – он помолчал, затем продолжил – Произошло смешение сил. Я вынужден был оставить тебя в живых.
– Спасибо за то, что сжалился, добрый, милосердный и великий колдун! Почему же ваше колдунское высочество соизволило смилостивиться? – я подняла бровь.
– Часть моей силы перешла к тебе, а твоей – ко мне. Если бы ты ушла, я бы тоже скоро… – он замолчал, сверля меня глазами. Любви во взгляде не было, как и радости от моего существования.
– Верни мой Свет, а я тебе твою гадость с удовольствием верну, хоть сейчас, и катись из Миргорода!
– Если бы это было возможно, ноги моей здесь бы уже не было, – его глаза сверкнули. – Иметь дело с безмозглой, некомпетентной, ко всему и неуемно деятельной девчонкой с куриными мозгами – мечта всей моей жизни.
«Куриные» меня добили. Мало мне вчерашнего страдальца, теперь ещё и это недотравленное злодейство туда же! Я задохнулась:
– Подумаешь! Какие мы аристократичные и заумные! Я, значит, безмозглая? Куриные, значит? Некомпетентная? И ничто Вашей Темнейшести не подсказало, что лезть на чужую территорию и гадить – не аристократично, неблагородно и не подобает даже колдуну? Молчите? И нечего на меня хрустеть скулами! Видали мы таких … белорубашечных, во сне и во всяко-разном виде!
Орала я долго, самозабвенно, выплёскивая всё, что накипело, а накипело у меня на десятерых разъярённых ведьм. Колдун слушал, нацепив на смазливую морду маску ледяного спокойствия. Плевать. Я продолжила выступление.
Пока не встретилась взглядом с Лидой.
– Ты … ты чего, Лид? – выдавила я.
Лида, которую, я даже представить не могла, чем или кем можно напугать, цветом лица не отличалась от своих любимых простыней, в черных глазах мерцала такая боль, что мне стало дурно.
– Ты, чёрный, хочешь сказать, что вы обречены? – медленно, тихо, подбирая слова, проговорила она.
– Именно так, тётка.
– Не смей называть её тёткой! – рявкнула я.
– Смешение случается раз в тысячу лет, – глухо проговорила Лида. – Редчайшее сочетание равных по мощности сил и прерванный обряд сделали своё чёрное дело, – в её карих глазах застыла боль. – Я права? Вы должны умереть?
Я потеряла дар речи.
– Надо искать того, кто может помочь, иначе – да. Думаю, времени у нас немного, – колдун ещё раз одарил меня добрым любящим взглядом.
– Ничего не поняла! Почему это обречены? Мы живы, у меня и у него ничего не болит и не жмёт, – я, всё ещё не веря сама себе, посмотрела на Лиду.
– Зоренька, чужая сила просто-напросто сожрёт тебя. Это как рак, – она отвернулась.
Мы молчали. Каждый думал о своём. Я – о том, что умирать мне совсем не хочется. Колдун, судя по его хмурому лицу, тоже не радовался скорой неотвратимой
