вы ужасный пахабник, – в своей обычной серьезной манере отвечает Лиза, стараясь не повышать голос. – Во-вторых, восемь минут? Серьезно? Не удивительно, что у вас даже девушки нет. А в-третьих, я получу выходной только за то, что расскажу об этом разговоре Юрию Ильичу, и обсужу с ним вопрос подачи заявления о домогательствах, да будет вам известно, в уголовном кодексе имеется такая статья.
С этими словами, преследуемая моим смехом, девушка вылетает из кабинета, хлопая дверью. Ну что за день такой? Как начался хлопаньем дверей, так и продолжился.
Просмеявшись, покидаю кабинет. Несчастная, оставленная на мое поруганье Лизавета, ожидает меня в приемной, перешептываясь о чем-то с моей новой секретаршей. Шепот, естественно, тут же стихает.
К переговорной идем молча. Вернее, молчит Лиза, еще и дуется. А я никак не могу угомониться, и все похихикиваю. Помощница Романова премиленькая, но никак не дается в мои руки, так что я развлекаю себя легкими препирательствами с ней.
Совещание проходит идеально, и все благодаря как раз этой миленькой помощнице. Она готова ко всему: ответить на любые вопросы, внести пояснения и поправки, провести презентацию. В ее руках даже материализовался мой ежедневник, который я точно с собой не брал. А когда она одним движением руки заставляет начальника юридического отдела замолчать начатую претензию по мелочному поводу замены столов в его кабинете, напоминая, что «бюджет на этот год уже рассчитан, и если все стенки вашего стола целы, то о замене можете забыть», я понимаю, почему Романов не скупится на премии для нее. Эта девушка робот, под стать своему начальнику.
После совещания звоню Джессике. Моя крестница просит прощения за утренний дебош, предлагает не говорить ничего своим опекунам, что странно, ведь она уже сама доложила обо всем Юрке. Подмазывается, называя меня «любимым дядей» и вскользь упоминает о том, как будет счастлива пофотографироваться со мной в кабинке колеса обозрения. Но этим меня не пронять. Эта девочка хитра, изворотлива и мила, как месячный котенок, и я уже привык не давать ей спуску. Баловать, но не упускать – мой принцип. Накосячила – расплачивайся, и не важно, что ей всего десять. Никакого парка! Никакого сокрытия преступления!
А следующие пятнадцать минут, поглощая свинину в кисло-сладком соусе, я с улыбкой вспоминаю вчерашний вечер и то, с какой готовностью выполнить все мои команды, смотрела на меня моя гостья. Как ее ноги напряженно и аккуратно касались моих, и как сжались ее соски от одного взгляда на них. Милая девчонка. Маленькая. Еще не научилась вертеть хвостом, но задатки неплохие. Не повезет тому, кого она встретит, когда научится.
Вот, кстати, надо не забыть заказать ей шмотки, раз уж она отшила мое приглашение, и занята чем-то более важным. Есть у меня на примете один отдел, куда я вожу своих пассий, продавцы там всего за час могут сделать конфетку из любого вида представительницы женского пола.
Пока пишу сообщение знакомой консультанту и скидываю ей сегодняшнюю фотку Сони, посмеиваюсь снова над утренним приключением. Черт,
