электронных писем
5 пропущенных видеозвонков
– Точно. – Я убираю телефон. – А вы не узнали, что там с моей действующей медицинской страховкой? Мне не надо искать другую страховую компанию?
– Женщина, которая взяла трубку, сказала, что проблем нет. Конечно, все зависит от того, с кем мы будем иметь дело в назначенный день. Расслабьтесь, – говорит Марко, и я осознаю, что вся сжалась. – У вас есть право жить здесь. В худшем случае нас ждет какая-нибудь административная проволочка, но с ней мы разберемся. Поверьте, вам даже знать не захочется, через что вынуждены проходить те мои клиенты, кто приехал не из Евросоюза.
– Да уж. Просто так странно сидеть без дела…
– Радуйтесь жизни. Распакуйте вещи, побродите по городу, поработайте над книгой… (Конечно. Марко же знает про книгу, как знает и про бывшего мужа, и про мать, и про сестру. Он просто подробностей не знает.) Оглянуться не успеете, как мы опять окажемся в бюрократическом аду.
– Только не это. – Я улыбаюсь – и удивляюсь: мне немного грустно.
В последние дни я столько времени провела с Марко – мы изучали документы, по-товарищески сидели в приемных, я слушала, как он перешучивается с чиновниками, банковскими служащими, продавцами. Он здесь мой самый близкий друг, пусть даже на условиях почасовой оплаты с моей сто-роны.
– Марко, – слышу я собственный голос, – вы позволите угостить вас кофе?
Марко смотрит на часы:
– Спасибо, было бы неплохо. У меня есть несколько минут.
Мы спускаемся, переходим через дорогу. Вот он, ближайший бар, – теперь это мой бар «шаговой доступности». Мы устраиваемся у стойки.
– Due caffѐ, – прошу я молодую женщину за стойкой.
Она отвечает «Certo»[18] и запускает эспрессо-машину.
– Вы даже не сказали «пожалуйста», – замечает Марко.
– Боже мой, правда? Простите.
– Это нормально. По итальянским меркам вы говорите «пожалуйста» и «спасибо» слишком часто. И извиняетесь тоже.
– Извините, – машинально отвечаю я.
– Вежливость здесь выражают немного иначе. Здесь это больше про ваше отношение к людям.
– Вряд ли я когда-нибудь приноровлюсь к вашим традициям. Grazie[19], – говорю я, когда перед нами ставят чашки. Взяв пакетик тростникового сахара, я пытаюсь разорвать его, ничего не просыпав, – умение, которое норовит покинуть меня, когда я нервничаю.
Марко берет со стойки стеклянную сахарницу, и в его чашку бьет длинная белая сахарная струя.
– Скажем так, вряд ли кто-нибудь в ближайшее время по ошибке примет вас за итальянку, особенно если вы так и будете извиняться на каждом шагу. Но это не значит, что ваше английское происхождение помешает вам стать настоящей флорентийкой.
– Как те старушки из «Чая с Муссолини»?
– Ха! – Марко залпом выпивает кофе. Никогда не пойму, как люди это делают. – Я, скорее, имел в виду вашу бабушку. Похоже, она была сильной личностью.
Два кофе. – Конечно (
Спасибо (
