Умаров из абсолютно сухопутного Узбекистана, рис (к?) – благородное дело. Причём он на полном серьёзе считал, будто существует такая русская пословица. Матрос Умаров даже говорил мне об этом во время нашего вынужденного поварства на кухне. На кухне, на кухне… на кухне дивизионного госпиталя. Вроде бы госпиталь военно-морской, но камбузом это абсолютно сухопутное заведение язык назвать не поворачивается. Так вот, Умаров говорил:
– Вай, хорошо кто-то умный про рис придумал. Слышал я, будто бы европеец. Но с большим понятием человек.
Умаров попал к нам на лодку, когда мне до дембеля оставалось месяца четыре, может, пять. Я заработал в это время бронхит, и мы с Умаровым оказались в лазарете одновременно. Что за болезнь была у моего сослуживца, не припомню точно, но, по-моему, его замучили чирьи – дело вполне обыденное для представителя Средней Азии, попавшего в условия сырого морского климата.
В госпитале к моменту нашего туда поступления случился невероятный бум. Главный врач буквально ходил на ушах. Думаете, отчего? Две поварихи, полагающиеся по штату, не прошли очередную плановую медкомиссию. Вернее так – одна из них всё-таки прошла, но сразу же после этого отправилась строевым шагом в декретный отпуск. Скандал! Где взять новых поваров, да, собственно, любых? Всего за сутки! Четыре десятка пациентов останутся без регулярного питания, и тогда полетят головы. А кому понравится, когда среди голов самой первой окажется твоя? Вот главный врач и пошёл в народ. И этот его шаг отчаянья оказался стопроцентно правильным. Почему? Да просто в одной из палат он нашёл меня с Умаровым – невероятное везение!
И мы, как люди, не шибко раненные службой, немедленно согласились пойти навстречу главному и принялись за дело, разделив обязанности. Я готовил первое блюдо, а Умаров – второе. Это был МАСТЕР! Повар от Бога. Вы знаете, какой он делал сказочный плов из небогатого ассортимента, полагающегося госпитальной столовой?! Больные выздоравливали от одного только запаха его деликатнейшего (не подберу другого слова) угощенья.
Офицеры с «губы» ходили к нам на обед, домой ездить перестали. Целый месяц счастья… пока Умаров на лечении находится. Думаю, некоторые офицерские жёны пересмотрели после этого своё отношение к пищевой составляющей семейной жизни.
В процессе кухонных бдений Садретдин поделился со мной почти детективной историей жизни. Ушёл он служить на флот, чтобы не убили. Почти Голливуд, честное слово. Держал Умаров собственную чайхану в одном из крупных городов Узбекистана. С виду вроде государственная, а присмотришься – своя. В Средней Азии частную собственность чтили во все времена. И при Чингисхане, и при Тамерлане, и при верховенстве эмиров да баев, и при власти советской.
Всё было хорошо, дела шли в гору, кухня Умарова получила, как сейчас говорят, обширную прессу. Но тут появились они. Конкуренты. А ещё – ОБХСС, милиция. Дальше – больше.
Кого-то не очень устраивало, что соперник в сфере общепита так быстро поднимается на ноги. Вот Садретдина
