совсем не походил на разглядывание давешних пожилых мужчин. В его взгляде не было сексуального или иного интереса – так смотрят на енота, задаваясь вопросом, нет ли у него бешенства.
Как ни странно, но это было гораздо предпочтительнее.
Я улыбнулась:
– Если нет, то ладно.
И протянула ему бумажный пакетик с покупками.
Мой визави принял пакет и отвел взгляд. Кадык у него дернулся. Потом он сделал шаг назад и вздохнул:
– Хорошо. Сегодня в девятнадцать тридцать. У меня будет полчаса и ни минутой больше.
Что?!
– Вы – мой герой, – прошептала я.
Он посмотрел на меня и снова моргнул.
– Буду как штык, – сказала я.
Он хмыкнул и так резво выскочил за дверь, что я не успела ни поблагодарить его, ни толком полюбоваться на его задницу в форменных брюках.
Но как бы там ни было, я испытывала облегчение.
Все прошло лучше, чем я ожидала.
Когда в девятнадцать двадцать пять в телефоне сработал сигнал, я все еще не оправилась от потрясения в связи с предстоящим уроком.
Я поставила будильник так, чтобы хватило времени закончить начатое дело – я складывала пазл, который купила в магазине «Все по доллару», – и дойти до соседней двери.
И почему, спрашивается, я нервничала? Я же не собиралась брякнуть или сделать что-то такое, чтобы меня раньше времени турнули пинком под зад!
Но всегда есть шанс облажаться.
А еще – оказаться в непредвиденной ситуации. Это я ненавидела.
Больше всего я не любила чувствовать себя тупой. Но именно так многократно ощущала себя за время работы в магазине. Я прекрасно понимала, что в незнании нет ничего постыдного: я знала уйму всего о множестве вещей, гораздо больше многих. Поработали бы вы в музыкальном магазине! Вот там я была бы как рыба в воде. Последние десять лет я жила среди музыкантов и сама удивлялась тому, какое количество разнообразной информации умещалось в моей голове. Я чувствовала ритм, а еще умела прилично играть на трех инструментах.
Но сейчас в этом не было никакой пользы. После того месяца, проведенного с Юки, даже желание писать пропало. Слова иссякли, я почти не сомневалась в этом. Та часть моей биографии отошла в прошлое. Однако чем хочу заниматься остаток жизни, я не знала. Но спешить не будем, верно?
Так что пока я вполне могла помочь старой подруге.
А раз так, нужно делать это хорошо. Мама никогда не относилась к делам спустя рукава, и я не такой человек. Она бы посоветовала не складывать лапки, а учиться.
Движимая этими чувствами, я спустилась по лестнице и пересекла гравийную дорожку, держа в одной руке упаковку с черничными маффинами, купленными в супермаркете после работы, а в другой – блокнот, куда записывала маршруты, которые планировала осуществить. Я подумала было заглянуть в коробку с блокнотами, которую уже год не открывала, но потом решила не заморачиваться.
На подходе
