глаза с янтарными прожилками сощурились. Мне была хорошо знакома эта обаятельная улыбка.
– Не удивлюсь, если Винсент расплатился за зеркало собственной кровью, – закончил Септимус.
– И что? – холодно спросила я.
– А то, что ты тоже сумела задействовать зеркало, – ответил он.
– Не понимаю, о чем речь.
Его смех стал тише и холоднее.
– Не будем тратить время на отрицание очевидного.
Тон Септимуса… вернее, насмешливые интонации в его голосе заставили меня вспомнить о двух открытых засовах на входной двери моих апартаментов.
Вспомнилось, что в подземном крыле незапертой была только дверь кабинета Винсента.
И осколки зеркала на столе, словно ждавшие, когда их найдут.
Рискнул бы Винсент оставить столь ценный предмет на виду, среди бумаг и карт? Списать это на суету и напряжение военной обстановки? Нет. Военная обстановка лишь обостряла его бдительность.
«Следи за выражением лица», – предупредил меня Винсент, но опоздал.
Глаза Септимуса торжествующе блеснули. Он увидел, что я догадалась.
– Голубка, все ставки на тебя оказывались выигрышными, – сказал он. – Сбоев не было.
Райн вдруг обошел стол и остановился напротив меня. Руки он держал за спиной. Лицо было суровым, невзирая на улыбку. Безрадостную улыбку.
– Тебе повезло, принцесса, – произнес он. – Оказывается, ты не только предательница, но и обладаешь полезными способностями.
Мной помыкали. Был ли и Райн частью этих манипуляций? Неужели он обратил мое горе и положение пленницы против меня? Разумеется. После всего, что произошло, нечему удивляться. Меня это не должно было бы задевать.
– В большинстве своем потомство не способно пользоваться орудиями родителей, когда действие этих орудий связано с магией крови. И наоборот, – сказал Септимус.
Он водил пальцем по осколку, покрывая кромку черной кровью. В отличие от меня, зеркало не отзывалось на его кровь.
Стиснув зубы, я тупо наблюдала за его действиями. Хотелось отобрать у него осколок и стереть его поганую кровь. Он смел пачкать ею вещь, принадлежавшую моему отцу.
– Одно то, что ты смогла воспользоваться зеркалом и передать сведения своей командующей… уже само по себе это удивляет и впечатляет, – продолжил он. – Возможно, причина в твоей печати наследницы. Кому дано по-настоящему понять магию богов?
Не знаю, почему мне было тошно слушать эти слова. Получалось, моя связь с Винсентом сохранялась, хотя он всю жизнь твердил, что нас ничего не связывает. Часть меня хотела уцепиться за все, что осталось от него, и носить с гордостью, как медаль.
Другая часть ненавидела его за это.
Я отбросила противоречивые мысли и сказала:
– Что же теперь вы намерены делать? Начать брызгать моей кровью на все, что принадлежало Винсенту? Сколько себя помню, вампиры постоянно
