радовать. Никаких лишних хлопот.
Я все время за ним наблюдала. В разговоре я заметила у него странный тик – теребить мочку уха каждый раз, когда он обрывал предложение, а еще он начинал искоса поглядывать на меня, если я болтала больше двух минут подряд. За ужином он избегал касаться приборов зубами или губами и только закидывал еду в рот. Слушал он меня с широко открытыми глазами, слово белками глаз он лучше слышал.
Наш маленький столик был расположен перед огромным аквариумом, который доставал до потолка и тянулся во всю стену. Стекло было толщиной с кирпич и издавало глухой стук, если Арт касался его костяшками пальцев. На уровне глаз среди водорослей вился косяк рыбок гуппи с искристыми хвостами, и рыбки, пятнистые, как далматинцы, сквозь мглу аквариума плыли за моим пальцем, который двигался по ту сторону стекла. Мы выбрали себе по рыбке. Арту полюбилась белая гуппи с голубоватым отливом, он назвал ее Буревестником, а мне понравилась самка коричневого сома, которая копалась в песке, распустив кошачьи усы; морда у нее была, как у выдры. Она одна плыла не спеша, и я сумела рассмотреть крошечные швы, набухшие стежки, благодаря которым она не рассыпалась на части.
Подходящего момента обменяться портфолио так и не представилось, поэтому мы решили оставить это под конец и забрать их домой, чтобы почитать на досуге и обсудить на следующем свидании. Меня это даже воодушевило, хоть я и не сказала этого вслух, но так я хотя бы не обмирала от страха раскрыть неизбежное. Вот бы мы все могли так же отсутствовать, когда стоим обнаженными в первый раз посреди чужой комнаты.
На удивление, решить, что включать в портфолио, оказалось легче, чем определиться с нарядом на вечер. Компания «Истон Гроув» прислала мне официальный список с инструкцией, но мне он не понадобился. Я как будто заранее знала, что от меня потребуется, да и выписать все на бумагу оказалось проще, чем пережить.
Я включила туда и мое резюме, где вкратце описала свою карьеру, начиная с работы в пекарне (еще подростком) и кончая трудоустройством в страховой компании «Стокерс». Я старалась сделать упор на своих обязанностях, строила из себя «завидную партию»… Но факты были налицо: на деле я скорее «мелкая сошка». Осознав это, я подумала, что лучше все-таки выложить все начистоту. Моя работа состояла в обработке заявлений на мелкие страховые выплаты. Сама я никогда не общалась с клиентами; мое дело сторона, сидеть и превращать ущерб в активы, но иногда мне доводилось наблюдать эти встречи – все при параде, в пиджачках и галстучках, – по ту сторону стекла переговорной. Иначе говоря, я наблюдала чужие невзгоды и подкручивала шестеренки, чтобы выгадать в дальнейшем пару-тройку копеечек. Впрочем, сколько бы ни упало в их кошелек, им все будет мало. По глазам всегда видно, даже если с их губ не слетает ни слова.
В общем-то, история моей карьеры была довольно жалкой, поэтому я приложила фотографию дома, в котором выросла, на побережье, в графстве Нортумберленд; на заднем плане – домики в ряд, выкрашенные в пастельные тона; еще я распечатала
