сказал я ей, не моргнув глазом. «Что же тогда бахнуло?», – спросила она, боязливо отступая от печки. «Наверное, молния ударила», – изрек я ангельским голосом. При этом делая шаг поближе к плите, где на всю кухню источали приятный аромат булькающие и шипящие на большой сковороде, соблазнительные для моего голодного желудка котлеты. Разумеется, предназначенные для воспитателей, и самой Салимы. «Ты что, полоумный? Какая молния, глянь, небо чистое!» – вскипела как пузатый чайник, повариха. Я посмотрел. Действительно, сегодня безоблачное небо. Пришлось прикинуться дурачком: шмыгнуть носом и пожать плечами. Она еще раз вытерла подолом лицо, а потом приказала: «Взгляни, что с печкой!». Я, изображая на лице испуг, осторожно открыл дверцу голландки. «Кирпич, кажись, лопнул», – успокоил я женщину после осмотра. Услышал облегченный вздох поварихи: «Так бы сказал! А то «молния ударила…». В твою башку она ударила! Отойди, сама посмотрю, ты можешь идти!».
Как только она присела у печки, я шагнул назад и незаметно, молниеносным движением руки прихватил со сковороды котлету. Теперь необходимо было подобру – поздорову слинять с места преступления. При этом не забывая соблюсти нормы приличия.
– Спасибо, тетя Салима! До свидания! – крикнул я, устремляясь в сторону двери.
Горячая котлета, спрятанная в кармане, жгла мою ногу, поэтому я бежал вниз к реке, как угорелый, моля Бога, чтобы никто случайно не встретился на моем пути и не остановил. Там, внизу, у реки, находились плантации капусты, а кругом росли трехсотлетние ивы, посаженные еще предками купца Горюнова, бывшего хозяина этой усадьбы. Внутренние слои стволов деревьев со временем сгнили и осыпались, образовав приличные пустоты. В одном из них, у дальнего забора, примыкающего к реке и пустырю, в прошлом году мы с моим одноклассником Сашкой соорудили своего рода домик. Я не заметил, как добрался до дерева. Убедившись, что никто за мной не следит, быстро взобрался наверх и юркнул в проем.
Пахло сыростью и гнилью. Я выбросил наружу наглым образом занявшую мое коронное место большую зеленую лягушку и осторожно достал заветную котлету. Стараясь продлить удовольствие, начал есть, откусывая маленькими кусками. Котлета была настоящая, не та, которую иногда, на революционные праздники готовили нам из хлеба и небольшого куска мяса. Обалденно вкусно! Сколько бы я ни тянул, но котлета исчезла, оставив во мне чувство голода и желание продолжить трапезу. Облизав напоследок пальцы, я решил слезть с дерева, чтобы собрать дикий щавель и молодые поросли борщевика. Надо было чем-то обмануть живот до ужина. Только высунулся из норы, между деревьями заметил директора, торопливо шагающего в мою сторону. Все, пронеслось у меня в голове, влип с потрохами! Видимо, повариха усекла пропажу и пожаловалась директору. Теперь жди неприятностей. На ужин уж точно не пустят. Еще отлупят, как следует.
Я сидел и думал, как же мне без большого ущерба для себя увернуться от
