должно глубоко влиять на дух каждой личности из этого народа, того самого народа, который никак не может найти общего центра своему мышлению и дела которого заключались лишь в слепом и неумелом подражании.
Как следствие, вы обнаружите, что всем нам недостает некоторой уверенности, некоторой последовательности мышления. Логика Запада у нас неизвестна. В наших головах парализуются лучшие идеи, оставаясь вследствие бессвязности и непоследовательности бесплодными вспышками. Сама натура человека такова, что он заблуждается, коль скоро не находит связи ни с прошлым, ни с будущим. Из-за этого он лишен устойчивости и основательности. Конечно, во всех странах есть пропащие души, но у нас это общая черта. И это не та легкость, за которую когда-то упрекали французов и которая все-таки служила лишь для облегчения в понимании мира, не исключая при этом глубины духа и создавая величайшее очарование и тонкость общения. Это – ветреность существования без опыта жизни и без взгляда в будущее; существование личности, отчужденной от своего рода, которой не нужны ни честь, ни обмен идеями, ни даже семейное наследие.
В наших головах нет ничего всеобщего, всё у нас индивидуальное, подвижное и незавершенное. Взор наш как-то затуманен, холоден и этим сходственен несколько с народами, стоящими на самом низу общественной лестницы. В чужих краях, особливо на юге, где лица отмечены необычайной живостью, я множество раз, сравнивая физиономии соотечественников с туземцами, поражался онемелой застылости наших взглядов.
Чужестранцы ставят нам в заслугу некоего рода беззаботную смелость, которая более всего свойственна низшим классам; однако, наблюдая лишь изолированные следствия национального характера, они не имели возможности судить о целом. Они не заметили, что та же самая причина, которая делает нас иногда столь отважными, влечет за собой всегдашнюю неспособность нашу к глубине и постоянству; они не заметили, что если мы нечувствительны к опасности для жизни, то эта нечувствительность распространяется на любое благо, любое зло, любую истину и любую ложь, и что именно это лишает нас всех могущественных движителей, которые толкают человека на путь совершенства; они не заметили, что именно из-за этой бесшабашной удали у нас даже высшие классы заражены теми пороками, кои в других странах принадлежат лишь самым низам; они, наконец, не заметили то, что если мы обладаем некоторыми добродетелями южных и малоцивилизованных народов, у нас нет ни одного из тех достоинств, каковые свойственны зрелым нациям.
Я отнюдь не хочу сказать, что нам свойственны лишь пороки, а в Европе одни добродетели, Боже сохрани! Я только утверждаю, что народы следует оценивать по общему духу их существования, ибо один этот дух может вознести их к более совершенной морали и беспредельному развитию, а не по каким-то чертам разрозненным национального характера.
Массы подчинены силам, находящимся на вершинах общества. Сами они не мыслят. В то время как меньшинство
