сапогах и белоснежной нейлоновой рубашке с черным галстуком. Вместе с буровым мастером перетаскивает УБП-15, автомашина ГАЗ-66 не проходит, а люди могут. Прекрасный человек, до последнего дня в коммунистической партии состоял, пояснял коротко: поздно менять убеждения, всю жизнь коммунистом прожил, так и умру. На стройке Братской гидростанции Александру Пахмутову на руках через лужу перед Домом культуры переносил, чем всегда гордился.
Алексей Федорович Гавриш привозил из Лабытнанг нежнейшую нельму собственного засола. Главный геолог экспедиции Александр Исаакович Юдкевич несколько раз готовил вкуснейший узбекский (ташкентский) плов, естественно, не доверяя это действо никому.
Главное, после первой или второй рюмки разговор всегда сводился к производственным темам – и так до часу ночи. Говорили откровенно и споры иногда возникали серьезные, но обид не было. Еще тогда производственники обсуждали некоторые, необходимые, по их мнению, реформы. Большую свободу штатного расписания, ставок и премий, при сохранении лимита фонда оплаты труда в 38 % от реализации продукции; ужесточение трудового законодательства – иногда сложно уволить наглого бездельника или пьяницу; право свободной реализации сверхплановой продукции, что дало бы возможность приобретать необходимое оборудование за счет дополнительной прибыли. Пожалуй, это был основной вопрос, наряду с постоянным обсуждением новых объектов и объемов работ, именно сверхплановые договорные работы, формирование и рациональное использование дополнительной прибыли. Уже тогда обсуждалась большая экономическая свобода и права производственных коллективов при строгом государственном, народном и профсоюзном контроле. Темы зарплат и премий при этом были на втором-третьем месте, главное – буровые станки, обсадные трубы, грунтоносы, спецтранспорт и прочее оборудование. Здесь же обсуждали, кому и чем нужно помочь. Это было время «косыгинских пятилеток», темпы роста промышленного производства в СССР почти в 2 раза выше, чем в США.
Все время меня несет на воспоминания. Однажды в 2007 году возвращался из очередной командировки в Санкт-Петербург в 14-м спальном вагоне поезда «Аврора», и попутчиком был очень интересный человек. Оказалось, что мы оба работали на строительстве Балаковской АЭС, но в разное время. Я в 1980 году переехал на Смоленскую АЭС, а попутчик в том же году приехал Инструктором ЦК КПСС на Балаковскую АЭС. Вообще решение о направлении инструкторов ЦК на крупнейшие стройки было весьма разумным, сразу отношения между местными обкомами и руководителями строительства налаживались. Крупное новое энергетическое строительство всегда способствует социально-экономическому развитию района и области; дороги, новые ЛЭП с учетом потребностей территории, сельскохозяйственные объекты, жилой фонд и инфраструктура, но обкомам всегда хотелось больше. Поэтому и возникали естественные трения. Дирекция стройки и главный инженер проекта не могли отказывать, но и
