в этом году!
Мама тоже удивилась:
– Машуня, тебе разве не хочется искупаться?
– Хочется, но не в Ямищеве.
– А где?
– Речка и то лучше.
– А пиявки?
– Уж лучше пиявки, чем тащиться сто лет по жаре. Сначала туда, потом обратно. Да еще идти по деревне!
В Ямищеве улица была шире бреховской раза в два. И там никто не выскакивал ругаться (если только не пытаешься заглянуть в часовню). Но Моне казалось, что, пока по этой улице идешь, на тебя смотрят из каждого окна. А это ужасно неуютно.
Как назло, чтобы попасть к прудам, деревню надо было пройти насквозь. И, как назло, родителям нравилось ходить через Ямищево. Они даже не ускоряли шаг, а прямо-таки прогуливались и еще обсуждали, какой дом лучше.
– Между прочим, Горошина туда не дойдет, – сказала Моня.
– Она доедет, – возразил папа.
– На чем?
– На мне.
– Мы сейчас поедем? – обрадовалась Горошина.
Моня сказала:
– Да? Ну, если можно всем на тебе подъехать, то я согласна!
– Размечталась! – заметил на это папа.
Горошина посмотрела папе за спину.
– Монечка, ты там не поместишься! – сообщила она. – Одна я могу, потому что я бельчонок!
Моня хмыкнула.
– И где же твой пушистый хвост?
– А у меня нету, я ручной!
– Это когда ты у меня на ручках, то ручной, – уточнил папа. – А когда на закорках, то дикий.
– Можно, я у Носкова побуду? – спросила Моня.
– Давай, ты лучше пригласишь Носкова с нами, – предложила мама.
Моня было обрадовалась, но напрасно: Носкова не отпустила Ба.
Мама сказала:
– Ну, ты знаешь… если тебе так неприятно идти через деревню, мы можем ее обойти. Отдохнем немного в дубовой роще, в тенечке, и тогда уже купаться…
«И на том спасибо!» – вздохнула про себя Моня.
Дубы в дубовой роще росли далеко друг от друга, поэтому света там было много, а тени не очень. Где действительно был «тенечек», так это на тропинках между прудами, сырых в любую жару. Когда долго-предолго плетешься с сумками, – с полотенцами, ковриками, надувным кругом для Горошины, яблоками, сушками, печеньем и еще всякой всячиной, – вдоль разогретого солнцем поля, потом топаешь вообще без дороги, по траве через дубовую рощу, а потом сворачиваешь ненадолго на такую тропинку, открывается второе дыхание. После этого можно уже нормально дойти до дальнего конца дальнего пруда, где все купаются.
И, конечно, когда они выходили из рощи на окраину Ямищева, выяснилось, что все опять забыли, на которой тропинке колодец. Колодец с очень холодной и очень вкусной водой стоял между двумя прудами. Мама уверяла, что между ближним и средним, а папа – что между средним и дальним. Моне
