саперов, Раджпутанского, Ассамского или Кумаонского полков, Гархвалских стрелков и т.д., тем самым соединяя прошлое с настоящим и напоминая географическими наименованиями о территориальной ментальности Британской Индии и Индийского Союза.
Если первая часть парада утверждает национальное единство, обеспечиваемое сильным государством и готовой к жертвам армией, то вторая выявляет разно-/многообразие его фрагментов, каждый из которых материализует для отправки в центр собственный образ40. При этом конструкт региональной идентичности встраивается в контекст территории и территориального своеобразия, т.е., хотя штаты организованы на принципе лингвистической гомогенности, их «картинки-колесницы» отражают не языковый аспект, а климатические и топографические отличия или специфику растительного и животного мира. Именно поэтому логика «заземленности» приносит на платформы такие реалии культуры или этничности, которые могут быть обнаружены только в особом территориальном пространстве (Roy, 1999, p. 89). Например, платформа Ассама на параде—2015 была стилизована под остров Маджули, расположенный в русле р. Брахмапутры, с муляжами местных этнических типов и макета жилища; Уттар-Прадеш вспомнил о последнем навабе Авадха Ваджиде Али-шахе, тонком ценителе искусств, и воссоздал идиллию межконфессиональной гармонии вокруг его гигантской статуи; Мадхъя-Прадеш изобразил праздник бхагория, популярный среди племен бхилов и бхилала в округе Джабхуа, а Чхаттисгарх – праздник дасера, как его празднуют в племенном поясе района Бастар. Наконец, лучшей в 2015 г. была признана композиция Махараштры, выставившей на всеобщее обозрение региональный бренд – коллективное паломничество к богу Витхобе в священный Пандхарпур. Переднюю часть платформы украшало огромное поясное изображение женщины с горшком базилика священного на голове, что выдавало ее статус паломницы; за ней располагались муляжи «святых поэтов» – от Днянешвара до Тукарама, изливших в своих гимнах неистовую любовь к Витхобе; между ними – под медные тарелочки и трещотки – и песню с припевом «Матушка! Матушка!» (так в Махараштре обращаются к Витхобе-мужчине) – выплясывали, «направляющиеся в Пандхарпур паломники», а им – в такт музыке и скорости движения платформы – подтанцовывала скульптура «божества», установленная на плечи одного из участников перформанса. Несмотря на мощный религиозный посыл, платформа Махараштры изображала даже не отдельный район (Маджули, Авадх, Джабхуа или Бастар), а территорию штата в целом, поскольку поэты-гимнописцы ассоциируются с разными локусами Махараштры, откуда и начинают маршрут многотысячные процессии паломников [см. подр. (Глушкова, 2000б; 2012)]. Стартовав в разные сроки – в зависимости от длины перехода – они достигают Пандхарпура в общее для всех время как «географическое тело» Махараштры, сложенное из реальных живых тел, которые преодолели тяготы многокилометрового пути и, соединившись,
Впрочем, этот образ подается коррекции, поскольку культурные платформы от разных штатов и ведомств проходят через процедуру отбора, за который отвечает Комитет во главе с бюрократом из Министерства обороны, в результате чего часть из них отсеивается на предварительном этапе. В параде 2015 г. были представлены 16 штатов и 9 министерств, в том числе, новый – 29-й – штат Телангана, выкроенный из штата Андхра-Прадеш в июне 2014 г.
