к ночи Мячик навестил Гусара. Жил он в отгородке под навесом, куда дед Егор определил его с двумя гусынями на лето. Их семья – это всё, что осталось от прежней стаи, остальных распродали перед самой зимой.
Несколько дней назад молодые гусыни впервые уселись на яйца, чем разом нарушили весь их привычный уклад. День и ночь они пропадали в гнёздах, а вот Гусар, как это ни странно, изнывал от избытка свалившейся на него свободы. Кто бы мог подумать, что самому с собой может быть так скучно! Зато как он был рад-радёшенек другу, даже выбежал ему навстречу.
– Мячик, вот здорово, что ты пришёл! Я тут с тоски умираю.
– Но у тебя же дамы. Развлекай.
Мячик учтиво поклонился гусыням, на что те ответили чуть заметным кивком.
– Большего не жди, – сказал Гусар, увидевший недоумение в глазах кота.
– Это почему?
– Да они как чумные, все думы – о потомстве. А ты говоришь: развлекай. Кто бы меня развлёк.
– Вот я и развлеку, – сказал Мячик, отходя в сторону.
Возле пруда они уселись на траву. Мячик сообщил новость:
– Барсук позвал к себе. Что-то у него срочное к нам.
– Ну и?
– Завтра до восхода надо выйти. Тебе как, можно исчезнуть?
– Не можно, а нужно! – обрадовался Гусар. – Дружище, ты опять меня выручаешь.
Кот посмотрел в сторону закутка.
– А гусыни?
– Да что с ними сделается? Еда есть, вода есть, закрыты, дел никаких – сиди себе.
– Тогда до завтра.
– Жду, – бросил на ходу Гусар и прыгнул в воду…
Когда на сонное небо легли первые мазки рассвета, густую тишь, особенно хрупкую в этот час, нарушил мягкий нежный голос:
– Подъём!
Гусар открыл глаза. Возле упругой сетки, отделявшей гусиную семью от остального мира, рыже-дымчатым пятном расплылся Мячик.
Гусар пошевелился. Чуткие гусыни тревожно приподняли головы.
– Т-с-с, это ко мне, – предупредил он, и головы опять уткнулись в перья.
Гусар беззвучно отделился от подстилки.
В узкую щель между дверцей и стойкой забора смотрела блёклая полоска неба. Гусар просунул в эту щель клюв, с усилием надавил на щеколду, и она покорно поползла кверху. Дверца открылась.
– Ух ты, – прошептал кот. – А закроешь?
Гусар тихонько вышел, развернулся, грудью нажал на дверцу. Как только та упёрлась в косяк, он кончиком клюва умело проводил щеколду на прежнее место.
Мячик широко улыбнулся:
– Ты так вырос в моих глазах.
– Это ещё не всё, – гордо поднял шею Гусар. – Смотри!
Он разбежался, легко взлетел, а затем так же легко приземлился на той стороне забора.
«И когда научился?» – подумал Мячик, карабкаясь по сетке.
– Ну что? – встретил его торжествующий Гусар.
– Здорово! А хозяин
