поддона, но Олег Олегович, не открываясь от кружки, так гаркнул на того, что мужичок испуганно вскочил и даже отступил на шаг назад. Отступила немного и Нина Евтихиевна.
– За пиво спасибо, а теперь ступайте! – столь же строго сказал Олег Олегович, утирая губы рукавом.
– Нам бы только спросить, – приложила руки к груди Нина Евтихиевна.
– Что ещё? – недовольно сказал Олег Олегович.
– Только один вопрос!.. – поддержал подругу и Павел Фролович.
– Один? – недоверчиво сказал Олег Олегович. – Ну, один можно! Но чтобы точно только один!
– Один, один! – заверила того дама.
– Друг! – с некоторым даже придыханием, более свойственным дамам и всяким там барышням, обратился ко мне Павел Фролович. – А верно ли, что у неё «светел взор незабываемый»?3
– У кого? – спросил я.
– Ну, у неё… у вашей сестры.
Все трое смотрели на меня с вниманием. От которого мне, пожалуй, сделалось не совсем по себе.
– Светел? – задумался я. – Пожалуй, так… нет, он действительно светел, это очень точное слово. Светел, светел!.. Я бы и сам, наверное, не подобрал бы такого точного слова. Точные слова подбирать трудно.
– Взор? – спросил Олег Олегович.
– Взор! – твёрдо сказал я. – Не взгляд. Именно – взор!
– И он незабываем? – всплеснула руками Нина Евтихиевна.
– Да, – сказал я. – Забыть его невозможно.
– Потрясающе! – воскликнул Павел Фролович. – Взор… и незабываемый!
– И светел, светел! Взор-то!.. – восторженно подхватила дама.
– Да, светел! – согласился мужичок.
Оно, конечно, я хорошо сознаю, что незабываемый взор сестры моей может быть не только светел, в нём способны присутствовать и бледное серебро, и торжествующее золото, и величественное электричество, и какие-нибудь небывалые стратосферные осадки, но уж разъяснять всё это сим застарелым, просроченным концентратам, у меня, разумеется, намерения не было.
– А можно… – сказала женщина. – Можно мне исполнить одну небольшую арию, посвящённую этому событию и незабываемости светлого взора?
– Что это ещё за арию? – будто бы очнулся Олег Олегович. – Никаких арий! Сказано вам идти – так идите! Совсем стыд потеряли! Вы бы тут ещё переночевать попросились!
– Совсем коротенькую! – умоляла Нина Евтихиевна.
– Олег Олегович! – укоризненно начал Павел Фролович.
Но Олег Олегович стал угрожающе подниматься с места, будто собираясь вытолкать парочку взашей, кавалер с дамой, испугавшись решительности хозяина подвала, подхватили баллон с пивом и поспешно ретировались, бормоча: «Всё-всё! Уходим-уходим!..»
После ухода непрошенных гостей мы немного помолчали. Олег Олегович с некоторою досадой стал разливать вино в те же кружки.
– Наверное, ты хочешь спросить меня, что это было? – сказал
С ними золотой орёл небесный, Чей так светел взор незабываемый. (Строки известной песни, сл. Анри Волохонского)
