в Париже. Ну тот, который рядом с Лувром.
А ГУМ – он и вправду похож на Вавилонскую башню. Ну потому как люди, которые построили ГУМ, – они явно находились в состоянии духовного тумана, потеряли ориентиры и ясное осознание истины. И люди, которые там работают, – они тоже находятся в состоянии духовного тумана, потеряли ориентиры и ясное осознание истины. А люди, которые заходят в ГУМ, – они ничего не потеряли, никаких ориентиров, а совсем наоборот. Ну потому как они заходят в ГУМ либо поссать, либо погреться. А еще – поесть мороженого. Ну вот и я зашел – поссать. После всего пережитого. Ну и поесть мороженого. Знаменитого гумовского мороженого. Вот только денег у меня не было. И кредиток тоже не было. Похоже, потерял. Ну так я и себя потерял, не только деньги. Я все потерял. Дашу, не Дашу, Недашу. Себя. А, про себя я уже говорил. Ну, видимо, память тоже потерял. А еще потерял ориентиры и ясное осознание истины. И вообще – находился в состоянии духовного тумана. Поэтому и строил всю жизнь свою персональную вавилонскую башню. Ну а через два часа с четвертью ты ее разрушишь. Уже даже меньше чем через два часа с четвертью. Неважно. Вернее, важно, конечно, но не важно. Важно, что разрушишь.
Кровавый фонтан в форме юной девушки
Одиночество среди людей – это больше чем просто одиночество. Это как открыть глаза и вдруг обнаружить, что ты плачешь. Глупо плакать в толпе. Плакать вообще не надо, а уж если плакать – то когда никто тебе не мешает. Про это мне еще Джон Скофилд на пальцах объяснял. На своем Ibanez AS-200. Джазовый фестиваль в Монтрё 1992 года. Meant to be с Джо Ловано на саксофоне. Хотя, скорее всего, Скофилд играл не пальцами. И не медиатором. Чуть было не ляпнул – душою, но язык не поворачивается за два часа и четырнадцать минут до смерти такие пошлости говорить. В общем, не знаю чем, но ни пальцами, ни словами так не расскажешь. И кит – ну тот, одинокий – тоже про это рассказывал. На частоте 51,75 герца. Вот таким китом я одиноко плыл среди людей по второй линии ГУМа. А в ГУМе – и на первой, и на второй, и на третьей линиях – по громкой пела Бьорк. «Я фонтан крови в образе девушки юной», – вот так она пела. А роскошная женщина с родинкой над левой грудью и тонкой талией периодически вторила Бьорк: «Граждане, если вы потерялись, встречайтесь в центре у фонтана».
Я – тропинка из пепла, тлеющего под твоими ногами…
Граждане, если вы потерялись, встречайтесь в центре у фонтана…
Прилив укажет путь…
Граждане…
Имя забыв мое, вмиг заблудишься…
Встречайтесь в центре у фонтана…
И всё в ГУМе – и на первой линии, и на второй, и на третьей – было как в этом клипе Бьорк – Bachelorette. Какие-то невероятные цвета и какие-то невероятные цветы невероятных цветов. А еще – книги. Точнее, книга. Она была в руках у каждого человека, и она продавалась в каждом магазине ГУМа. Ну все как в Bachelorette. Вот только на обложке не было фотки Бьорк, и там было другое название: «Бог, которого не было». Книгу в ГУМе читали все, кроме меня. А еще все
