несчастливый билет.
– Живо из палатки, – властным тоном призывал Драго.
Ингрид замялась, подозревая: вот-вот произойдёт страшное. Флэй не винил её. Ему и самому стало неловко. Перед ними в полный рост вытягивался его одногодка.
Обыкновенный горожанин, в жизни не державший ничего тяжелее кухонной утвари. Сухой, болезненный на вид, напуганный чуть ли не до смерти.
Его потерянный взгляд блуждал от Альдреда к Драго – и обратно.
Маятник указывал прямо на него, слепо и неуклонно, даром что Флэй стоял плечом к плечу с сокольником.
– Наш клиент, – подытожил Узелац еле слышно. Сомнений быть не могло.
Капрал хотел было уже расколоть ему грудную клетку одним махом. Но тут их уши оцарапал женский визг некой дородной женщины:
– Что вы делаете? Вьери! Вьери! Отойдите от него!..
Дамочка вклинилась между персекуторами и своим ребёнком, укрывая его за собой. Будто взбешенная кошка, она встала на защиту детёныша. Толстушка, свирепея, бросила инквизиторам с вызовом:
– Мой сын ничего не сделал! Чего вам от него надо?!
– Вот сука… – прошипел Драго еле слышно и добавил уже громко, настойчиво: – Отойдите от него немедленно, синьора! Он – чародей!
– Параграф сто семь предписывает… – начал Флэй, пытаясь вразумить даму.
Естественно, это было невозможно. Ни при каких обстоятельствах.
– Грязные душегубы! Народ, все сюда! Инквизиция хочет забрать моё дитя! – верещала взбешённая горожанка.
От раздражения вены на висках у Альдреда всдулись. Капрал проклинал каждую долю секунды, пока дамочка исторгала из себя столь болезненные, едва различимые звуки. У него из-за толстушки попросту пухла голова.
Сынишка сам встал, как вкопанный. Понятия не имел, что и делать. Едва ли он вообще осознавал, что является магом. Оно и понятно: инквизиторы не обходят каждый дом и не заковывают целенаправленно в кандалы всякого встреченного мага.
Казалось бы, сущая глупость. Инквизиция сама потворствует преступлениям чародеев. Шутка ли, в этом и смысл. Если бы репрессивный потенциал Мечей Церкви зацвел пышным цветом, злодеями выступали бы они. А так, ценой малой крови миряне раз за разом убеждались: чародеи должны находиться под замком.
И все счастливы! Разумеется, окромя магов и их семей, а также случайных жертв.
Здесь и сейчас персекуторы шли наперекор давно выработанной, хитрой стратегии. Нынешнее положение вещей, близкое к полному краху, обязывало.
«Цирк с конями…» – презрительно оценивал ситуацию Альдред.
Публика сужала полукруг, подбиралась всё ближе. Честной люд легко купился на несправедливость Инквизиции, ведь Герцог, представитель власти уже светской, поступил с ними гнусно, бросая тень и на Мечей Инквизиции.
У Драго лопалось терпение. Толстушка всё бесновалась. Беженцы шептались, выставляя их демонами во плоти. Сокольник ненавидел скудоумие
