style="font-size:15px;"> – Ты в порядке? – осведомился Флэй, глядя на блондинку.
– Более-менее, спасибо, – вздыхая, отвечала та. – Сейчас полегче.
– Почему ты заплакала тогда? – продолжал копать капрал. – Ну, когда мы брали того парня из палатки.
– Я… я не должна была давать волю чувствам. Это не в духе Инквизиции. Мне жаль, – бубнила Бенеке, подбирая колени.
Её закрытая поза говорила о том, что девчушка испытывала боль от заведённой темы. Обсуждать былое Ингрид не хотела. Но Альдред считал это чрезвычайно важным.
– Нет-нет, – возразил охотник. – Я тебя не осуждаю, ты не подумай. Просто хочу разобраться, в чём дело.
– Вероятно, я… просто не готова к тому, что пришлось увидеть. Я ведь просто куратор. С детками занималась. У меня с ними никогда проблем не было. А тут – такое…
Слова полились, будто вода из кувшина. Ей всё-таки хотелось открыться. По крайней мере, человеку, умеющему слушать. Альдред мог и был готов для неё выступить в таком амплуа. Дру́гом, способным на сочувствие.
– Да, я слышала, у миротворцев и персекуторов жестокая служба. Но чтоб настолько… Меня это потрясло. Я ведь всё время в Янтарной Башне служила, ни с кем не общалась. Вас описывают, как героев, что борются со злом. Только со стороны кажется, будто Инквизиция – тоже зло. Точно такое же, как маги-отступники…
– Именно так, – согласился капрал. – Мы и есть зло. Ни мы, ни они не имеем ничего общего с добром. О таких плоскостях, когда рассуждаешь об Инквизиции и апостатах, заводить речь – это моветон. Приказ есть приказ. И либо ты убьёшь врага, либо враг убьёт тебя. Если бы я остался в стороне, хрономант мог всех нас погубить.
– Разве это правильно? Разве это… человечно?
Блондинку преследовали фундаментальные вопросы бытия. Но инквизитор, если хотел выжить и преуспеть, был должен отбросить их, как мусор. Вопросы, где легко может пустить корни демагогия, следовало опускать во что бы то ни стало. Поэтому Альдред склонил Ингрид сосредоточиться на реальности.
– Можешь мне поверить, я не оправдываю Инквизицию. Не оправдываю кого бы то ни было, включая себя. Такова данность нашего бытия. Хотим мы того или нет, с ним приходится считаться. Ради нашего же блага.
– Если бы мне пришлось поднять оружие на мага, не знаю… не знаю, смогла бы я, – опечаленно призадумалась Бенеке. – Убить кого-то и просто усмирить с применением силы – не одно и то же. Есть четкая грань…
– Так ты никогда никого не убивала? – перебил её Альдред, взглянув со значением.
Она поджала губы смущенно и залилась краской. Покачала головой.
«Этого следовало ожидать. Я ведь знал, где-то в подсознании я это знал! И видел её насквозь!» – размышлял Флэй. Всё тут же вставало на свои места.
– Черту я так и не перешла. Не успела, – объясняла блондинка. – Отец Дьюла часто водил меня в Казематы. Заставлял смотреть, как он пытает провинившихся магов. Получал разрешение
