с Киафом – существом, далеким от её понимания.
Будь воля девки, она предпочла бы посторониться избранника Бога Снов. Не судьба.
Любые лишние поползновения к речи она пресекла на корню. Самостоятельно. Ещё в Янтарной Башне из неё выбили общечеловеческую привычку задавать лишние вопросы. Говорить, что на уме. Всё одно – правда вскроется опосля, итогом.
– Со мной пойдёшь, – без лишних деталей пояснил коралловая мантия. Язычник вновь свалил тушу Альдреда на тачку, захрипел при этом и покатил дальше.
Менталистка спорить не стала. Покорно склонив голову, просто поплелась за своим новым идейным вдохновителем.
Края оранжевой хламиды шелестели об каменный пол. Некоторое время два отступника петляли по мрачным коридорам тянувшейся без конца крипты.
Чародеи миновали прочих радикалов, которые сбивались в мелкие группы и обсуждали произошедшее за день. Террористы провожали презрительными взглядами недвижимое, нелепое тело Флэя.
Их губителя. Их спасителя.
«Они здесь тренируются. Готовят. Едят. Спят. Давно обосновались. Прямо под носом у Священной Инквизиции!.. Дерьмо. Как эти болваны могли такое допустить?..» – сокрушался ренегат, лишний раз убедившись, насколько прогнил Корпус.
В рассудок тлетворным червём заползла крамольная мысль о том, что крах Янтарной Башни был предрешён с самого начала.
Он не мог поверить, что ревнители веры беспечно подпустили апостатов так близко к себе, причём – на всём протяжении Новых Королевств.
Единовременно.
«И что дальше-то? Что это будет за мир, где Церковь Равновесия канула в безвозвратное небытие?.. Дивный новый? Или поломанный никчемный?»
Очевидно одно: будет Хаос. Первый аккорд в симфонии конца времён.
Путь магистра и кроткой отступницы заканчивался внушительных размеров помещением. Тут язычники Западной Империи проводили свои кошмарные, богомерзкие ритуалы. Настолько чудовищные, что никакого упоминания о них в регламентированных летописях у историков не осталось: от греха подальше взяли и сожгли.
Хотя гармонисты сами не лучше. И всякое религиозное зло своё оборачивают либо в вынужденную меру, либо в догму, либо в дело, угодное самим Противоположностям.
Вдоль стен там и здесь расположились причудливые жертвенные алтари, напоминавшие кресты для распятия. Но эти были выполнены из искусно вытесанных костей, будто бы слоновьих, с хитрыми резными гравировками.
Так или иначе, Флэй не осязал заложенный в них смысл. Под некоторыми из крестов до сих пор валялись груды окаменевших человеческих останков.
Полом здесь служила поеденная ржавчиной сплошная решётка с широкими клетками. Свет пиромантских рун вырывал бурые горки запёкшейся крови, что стекала вниз через открытые пространства, – пища ненасытного Пантеона.
Старые Боги. Жестокие Боги.
«Да-да».
И за минувшие столетия кислая вонь
