ковыряясь, чем добиваясь желаемого.
Тем не менее, защита и оружие полетели вниз, громыхая на всю усыпальницу.
Язычник вытянул из ножен трофейный кацбальгер. Сквозь лицевую латунную маску он с любопытством оглядел изящный клинок. В свете чародейских факелов увидел своё отражение на металле.
Ему хватило наглости убрать меч за пояс и тем самым присвоить себе.
У Альдреда в жизни собственности толком никогда не было. И потому он с удвоенной остервенелостью сверлил взглядом дельмея, попросту опешив.
– Тебе это больше не понадобится, – заявил радикал на родном языке. – А вот мне ещё может пригодиться. Как пить дать.
Он и не подумал бы, что Флэй понял его предельно чисто.
Важно было другое: заявление магистра ни о чем хорошем не говорило.
По всей видимости, планы настоятельницы Иоланты менялись день ото дня. И, чтобы ни затевала сестрица архонта, жить Альдреду тоже осталось недолго.
Такая перспектива привела его в бешенство, но он даже не мог её выразить подобающе из-за паралича.
Без конца ренегат ругался в своей голове последними площадными словами. Впредь был не в состоянии терпеть. Сохранять лицо, к чему его принуждала сестра Кайя.
Между тем костлявые пальцы с мелкими порезами на коже вцепились в мятый воротник сорочки. Террорист сипло вздохнул, испытующе глядя на Альдреда.
Тот понемногу отходил от заклинания. Вскинул бровь с вызовом, хотя про себя понятия не имел, зачем ещё стягивать с него рубаху.
Судя по всему, беловолосая Ведьма захочет перед тем, как расправиться с ним, сладко поиздеваться.
Пустить кровь, отодрать кожу с жиром от плоти, свежевать, пока не надоест.
Отплатить бывшему инквизитору той же монетой.
В голубых глазах Киафа застыл немой укор. Флэя злило, что чем меньше на нём оставалось защиты, тем призрачнее становился его шанс на выживание.
– Перестань смотреть на меня! – испуганно хрюкнул сердобольный магистр и рывком порвал совершенно новую рубаху в клочья.
Ему было неуютно выполнять свой долг: боялся избранника Бога Снов, как огня. Потому что приписывал ему силы, до которых дело еще даже не дошло. Так или иначе, страх его имел под собой основание.
На пыльный пол тут же полетели клочья пурпура, местами потемневшего от оставшейся влаги. Взору чародея открылись все шрамы, которые когда-либо получил Альдред. Губы скривились тут же.
Был не удивлен: многие Киафы гибнут, ни разу не повстречав своих Богов, и лишь к сильнейшим Пантеон тянет свои руки. Хотя выбор их не всегда оправдан с первого взгляда. Случай Флэя – вполне обыкновенный. Если забыть, кто потешался над ним и закаливал в горниле локальной катастрофы.
Слишком уж долго магистр стоял над беззащитным ренегатом. Тот начал подозревать страшное, отчего ему только больше хотелось вырваться. Но всё обошлось.
Перед собой дельмей видел
