ритуал с травяными отварами, которым Нита научила меня.
К рассвету два тяжёлых сундука и два дорожных короба уже стояли во дворе. Джульетта лично проследила за их погрузкой в телегу, на которой устроилась Агнес – всё же она простолюдинка, и путешествовать в одной повозке со мной ей не пристало. Я же пока промолчала, попозже пересажу её к себе, в экипаже места на троих хватит с лихвой. Вторая телега с припасами и двумя мужчинами-слугами, пристроилась в самом конце обоза.
Отец в дорожном костюме и высоких сапогах оглядел сборы, одобрительно кивнул. Десять его верных рыцарей, закованных в кольчуги, уже восседали на могучих боевых конях. Моя каурая прекрасная лошадка Ария, подаренная отцом на пятнадцатилетие, спокойно стояла неподалёку в ожидании, когда я на неё усядусь. Но я даже и не подумала лезть в седло: во-первых, ездить верхом не умела, во-вторых, страшно боялась. Хотя животное выглядело смирным и дружелюбным.
Матушка крепко обняла меня на прощание, украдкой смахнув слезу.
– Мама, береги себя, пожалуйста, – я многозначительно посмотрела на её плоский живот. – Тебе теперь не только о себе и отце заботиться надо.
– Ох! – всплеснула руками она, покраснела, даже дыхание сбилось. – Правда?
– Да, – шепнула я.
– А почему раньше не сказала?
– Приберегла радостную весть к своему отъезду, чтобы ты сильно за меня не переживала и не грустила. Отцу можешь сказать, а вот остальным пока знать вовсе необязательно, – добавила я и поцеловала её в щёку. От мамы пахло… мамой. Этот запах ни с чем не спутать, он хранится в памяти сердца у каждого.
– Белла, – графиня взяла себя в руки, в её голосе явственно проступили строгие нотки, – ты обещала! Быть осторожной и не геройствовать!
– Я помню, матушка, – вздохнула я.
– Сдержи слово, милая. Я так хочу, чтобы ты была счастлива до глубокой старости, – Джульетта ещё раз крепко меня обняла и отступила в сторону, чтобы я попрощалась с Нитой, ставшей мне не просто наставницей, но и подругой.
Травница тоже не стала сдерживать эмоционального порыва и мы крепко обнялись. Знахарка горячечно прошептала мне на ухо заговор-обережение. От переполнявших меня чувств к горлу подкатил комок, едва сдержалась, чтобы не расплакаться.
Забравшись в экипаж, я помахала на прощание всем провожающим, и дверца за мной с тихим скрипом закрылась. Слёзы стояли перед глазами, всё размывалось я едва сдерживала всхлипы.
Я понимала, что прощаюсь с привычной жизнью, и впереди меня ждёт неизвестность. Но делать было нечего – сейчас я смиренно иду туда, куда скажут.
Мари мягко коснулась моего плеча, пытаясь подбодрить. Благодарно улыбнувшись компаньонке, откинулась на жёсткую спинку сиденья.
Повозка тронулась, со скрипом переваливаясь на выбоинах. Сквозь щель в занавеске я смотрела, как замок и люди удаляются и исчезают из вида.
Первый день пути оказался настоящим испытанием. Повозку немилосердно трясло,
