– А ты, Вова, садись. Чего одному ходить?Владимир потянулся и опустился на завалинку. Солнце уже взошло, вокруг разливался суетной шум, будто и нет никакого восстания. Можно было разглядеть золотистое поле, что волновал ветер, зелёные холмы лесов, синее ясное небо, где нет места облакам, лишь на самом краю горизонта виднелся небольшой мазок грозовой тучи.
– Обойдёт ли? Как считаете? – Владимир указал на чёрное пятно в вышине.
– Шде? Неш шам ничешо.
– Вон там, Сенька. – Старик направил дымящий морской корень ввысь. – Да только, лучше б не было – знак дурной.
– Еще один начал! – Бритый слегка приподнялся. – Сам же сказал беду не кликать.
– Помню, Алёша. Да, не о том мы думы думаем. Ныне для нас все – знак дурной. Царь эльфийский по этим землям с войском идет, псы его нашего брата ищут. – Старик вздохнул и выбросил остатки самокрутки.
– А то мы не знаем! – Бритый уже полностью сидел. – Но разведчиков огненной короны не видать. Может брехня это? Может не сюда он приплыл? Там, слухи ходят, рать его сразу к Пророку поплыла или в Старгород.
– Забоялся чтоль?! – Близнецы-шутники говорили почти хором.
– Алёша раздражённо махнул. Он хотел прилечь обратно, но неожиданно вскочил и сказал, обращаясь сразу ко всем: «Коли так, то, чего мы тут медлим?». И не дождавшись ответа, зашагал к церкви.
– Страшно ему да показывать не хочет. – Архип встал. – А вы, зелень, молчали бы лучше! Заставлю вас крестьянам помогать! Будете за скотом убирать! Работы в жизни не видали же – все в холопах при дворе чашки расставляли, бездельники!
– Им ещё ума наживать, – Владимир решил вступиться, – Какой с них спрос?
– Мы не крестьяне! – задорно крикнул первый шутник.
– И не холопы! Я в ратники пошёл! Буду воином! – второй подхватил с боевой гордостью.
– Будешь, Петька! – Старик говорил уже не угрожающе, а печально. – Коли не повезет будешь.
Жилистая рука похлопала Владимира по плечу. «Идем. Разговор у меня есть» – сказал Архип. Они шли к краю деревни, где могучий дуб, в окружении четырёх идолов, отбрасывал огромную тень. Его крона, словно корона леса, должна была, наверное, украшать голову старейшего из леших, но сейчас радовала только селян. Мужчины облокотились на широкий ствол. Старик засуетился, в его ладони оказалась горсть морского корня. В несколько быстрых движений новая самокрутка готова.
– Мне то зачем? Последняя же была!
– Мне, может, и последняя, а ты держи, держи! Как старший приказываю. Сам не свой уж с неделю ходишь, Вова, смотреть больно. Может игла твоя магическая всеж? Душу из тебя тянет. Сними ее, ей богу!
– Мне твоей жалости не надо. А игла безвредна. Или бы меня убило уже.
– Ну может и не игла. Но послушай, я на белом свете живу ой как долго, да кое-чего понимаю. Плохо тебе! Больше всех нас в неволе сидел, с самых годов малых. Да еще князь Тригорский!
